На растопку я оставил самые нужные бумаги с информацией про нас и наши машины. Всё было готово к поджогу

Лёха тем временем вскрыл небольшой сейф под столом у торгаша и выгреб оттуда все деньги, что там нашлись. И это правильно. Зачем добру зазря пропадать? А нам пригодится в дороге.

— Лёха! Ты закончил там мародёрничать?

— Угу…

— Тогда глянь на улице, как там, а то я тут уже готов поджечь всю эту шаражкину контору.

— Ща! — ответил брат, и вышел наружу.

* * *

Я достал зажигалку, и уже было поджог первую бумажку…

Но в это самое время вернулся Лёха. И не просто вернулся, а вбежал с бешеными глазами:

— Шухер! Шериф!

21 сентября. 1974 год.

США. Штат Вашингтон. Пригород Сиэтла.

Те же и там же, плюс шериф.

Вот откуда, сука, вечно не вовремя появляется шериф? Прям. Как в кино, ей богу…

Он, что, слышал выстрелы? Вряд ли… Когда я сюда двигался на пятой скорости, почти бегом, выстрелы уже отзвучали. А привычка осматриваться вокруг у меня ещё с той жизни осталась. И я не видел никаких шерифов, ни на машине, ни пешком. Ну не сидел же он здесь и раньше, в одной из припаркованных машин. Машину с шерифской раскраской, я бы уж точно заметил. Не было тут никого.

А это значит, что он только что подъехал. И, следовательно, он видел две наши машины, там, на обочине дороги, а заодно и наших девчонок. Это очень плохо… Или не очень?

Ладно. Потом подумаем на эту тему, а сейчас… А сейчас у нас ситуация просто аховая… В офисе бардак, два трупа мексиканцев, и ещё не подожженный, но уже приготовленный костерок из бумаг на полу. Картина маслом.

— Он один или… — спросил я у Лёшки, который сквозь жалюзи на окне выглядывал наружу.

— Вроде бы один.

— А поточнее нельзя?

— Один он. Один…

— Встань за дверью. Попробуем его взять живым и допросить. Я ещё не разобрался, с чего вдруг меня так утром торкнуло сваливать отсюда…

— Тише! Идёт…

А я что? Я ничего… Сел за стол хозяина всего этого бардака, и приготовился встречать незваного гостя, положив свой пистолет так, чтобы им можно было мгновенно воспользоваться.

Шаги по коридору уже слышны. Так шумно ходит очень уверенный в себе человек. Ну-ну. Посмотрим…

* * *

Шериф был великолепен в своей чистой и отглаженной форме со звездой на груди. Ну а шляпа явно делала его и выше и солиднее.

А чего это мы в лице так переменились? Что-то не так? Неужели два свежих трупа так взволновали такого уверенного в себе дядю?

Только не надо лапать кобуру! Это уже не поможет. Я свой пистолетик заранее приготовил и теперь он смотрит прямо в блестящую на груди шерифскую звезду. Да и брат уже приставил к спине ещё один пистолет.

— Хеллоу! — поприветствовал я служителя закона и порядка местного разлива.

— Что тут происходит? — испуганным голосом произнёс шериф.

А то сам не видит. Очень похоже на вооружённое ограбление с трупами. Или это не заметно?

Тем временем Лёха уже разоружил бравого вояку, не забыв обыскать его на предмет скрытых стрелялок и прочего ненужного уже железа. Не поленился проверить и щиколотки. А шериф-то оказался тем ещё хитрецом. Мы уже расслабились, когда он попытался дёрнуться. Но Лёшке не дремал, и ударом пистолета по шее, послал дядю в нирвану.

Ну, что же? Первый раунд остался за нами…

* * *

Хорошо, что шериф заранее обо всём позаботился. У него с собой нашлось всё необходимое. Наручниками мы сковали ему руки за спиной, а ноги связали его брючным ремнём, пропустив через руки. И теперь уже не такой уверенный в себе шериф, стоял на коленях передо мной. Глаза его были замотаны какой-то тряпкой. Меня-то он уже видел. Но Лёшка всё время держался у него за спиной. Так что служитель закона пока не мог даже и догадываться, что мы братья-близнецы, поскольку видел он только меня, да и то мельком.

Содержимое его карманов уже лежало на столе передо мной.

— Тебя зовут Майкл Уокер?

— Да. — хмуро ответил шериф.

— Проживаешь в Сиэтле по адресу… — я прочитал его адрес найденный в бумажнике на каком-то бланке типа счёта за что-то там…

— Да.

— А это, значит, твоя жена и дети на фото? — прокомментировал я вложенную в его же бумажник фотографию.

— Да.

— И чего тебе не сиделось дома, Майк Уокер? На хрена ты припёрся сюда в такую рань?

— Я больше ничего не скажу, можешь пристрелить меня прямо сейчас!