Поэтому она лишь вытянулась по стойке смирно:

— Рада приветствовать вас на борту, господин контр-адмирал. Корабль и экипаж полностью в вашем распоряжении! Рапортую о полной боевой готовности тяжелого крейсера «Одинокий» по завершении всех необходимых регламентных работ и устранению повреждений, полученных в предыдущих столкновениях с противником.

Я улыбнулся в ответ, обняв андроида, как родную:

— И я рад снова видеть тебя, Алекса. Соскучился по нашей летающей посудине и по тебе, железячка ты моя ненаглядная. Как дела на «Одиноком»? Что успели сделать за время моего отсутствия?

Старпом, слегка смутившись и округлив глаза, во-первых, от моего к ней обращения, а во-вторых, от крепких объятий. Когда я ее все же отпустил, то начала докладывать, пока мы не спеша шли по палубе к лифтовой капсуле:

— Основные работы завершены, Александр Иванович. Восстановлены силовые щиты, заменены поврежденные орудия главного и средних калибров, устранены пробоины в обшивке. Корабельные боты залатали повреждения бронированного корпуса. Силовые установки выведены на проектную мощность. Реакторы работают в штатном режиме, все системы прошли диагностику. Системы жизнеобеспечения функционируют так же в штатном режиме, кислородные баки и склады пищевых концентратов заполнены до отказа. Через четырнадцать стандартных часов тяжелый крейсер «Одинокий» будет полностью готов к бою.

Казалось бы, отличные новости. Но я шел все это время задумчивым, отчего сканеры Алексы тут же уловили едва заметные нотки беспокойства. Как ни старался я скрыть тревогу за невозмутимым фасадом, этот взгляд рентгеновских очей андроида моментально просвечивал меня насквозь. Уж кто-кто, а мой электронный старпом отлично научилась читать мое настроение.

Поэтому, зайдя в лифт, она спросила напрямую:

— Что-то не так? Я же вижу, вас что-то тревожит, господин контр-адмирал. По моим наблюдениям, вы сейчас испытываете нетипичный для стандартной ситуации стресс, уровень кортизола в крови превышает допустимые пределы и составляет…

Я поморщился, прерывая сумбурный отчет Алексы о моем состоянии:

— Отставить, старший помощник. Я и сам знаю, что нервничаю. Дело в том, что одних только восстановительных работ, что бы там ни изобрели технари с верфи, для «Одинокого» явно не достаточно. И сейчас нам требуется срочно модернизировать корабль, а вернее, все корабли вверенной мне эскадры, по последнему слову техники. А именно — во-первых, внедрить систему перенаправления энергии между защитными полями, как это уже сделано на «Одиноком», а во-вторых, усилить конструкции носовых отсеков для таранных атак…

— Похоже, тактика ведения боя скоро несколько изменится, — задумчиво произнесла Алекса, кажется, догадываясь, о чем я веду речь. Ее искусственный интеллект просчитывал варианты развития событий с поразительной скоростью. Едва уловимые нотки тревоги и любопытства смешались в голосе боевого андроида.

— И не просто изменится, а кардинально перевернет все наши устоявшиеся представления о космических сражениях, — поправил ее я, стуча пальцем по идентификационному браслету, служившему одновременно голографическим блокнотом. Мерцающие в воздухе строчки складывались в четкий план действий. — Я тут кратко набросал мысли по поводу срочной модернизации наших кораблей с учетом новых реалий. Сейчас передадим техническим командам, пусть покумекают, как это лучше и быстрее осуществить.

— Что ж, придется поторопить инженеров, чтобы они все успели переделать в кратчайшие сроки, — кивнула старпом, ее лицо было сосредоточенным. Веки девушки подрагивали, видно было, что мозг Алексы работает на полную катушку. — Разрешите уточнить, о каких именно нововведениях идет речь?

— К примеру, я намереваюсь выкинуть с борта все истребители, кроме парочки резервных для разведки и патрулирования… — как бы между прочим обронил я, внимательно наблюдая за реакцией своего старпома.

— Не поняла! — и без того большие глаза Алексы еще сильнее округлились, едва не выпучиваясь из орбит. На лице андроида отразилось нечто среднее между шоком, недоверием и ужасом. Видно было, что услышанное никак не укладывалось в стройную и логичную картину мира, существующую в ее электронных мозгах.

Я не сдержал усмешки, глядя на обескураженное выражение лица моего верного помощника. Внешняя невозмутимость и хладнокровие, которыми так славился искусственный интеллект боевых андроидов, в данный момент явно дали сбой.

Пока мы находились в лифте, я продолжал делиться с Алексой своими соображениями насчет того, почему я решил перевести всю эскадрилью «соколов» капитана Белло на ее новый крейсер «Черная пантера». Понимая, что одними лишь рациональными доводами тут явно не обойтись, я постарался сгладить шоковый эффект, снабжая свои откровения дополнительными объяснениями. Как я и предполагал, мой старпом сперва удивилась, узнав о том, что Наэма теперь капитан собственного корабля. Однако новость об истинных причинах нашего расставания с истребителями ее по-настоящему ввела в ступор.

— Но ведь истребители всегда были важнейшей частью тактики космического боя, — недоумевала Алекса. Я видел, как в ее электронных глазах промелькнули сотни вариантов использования истребителей, тщательно отработанных и доведенных до совершенства в ходе тысяч симуляций и десятков реальных сражений. — Разве можно представить эффективное сражение кораблей без их поддержки?

Я не мог не согласиться с доводами старпома. Палубная истребительная авиация давно стала краеугольным камнем нашей тактики. Последние годы упорных боев показали, что именно она играет ключевую роль в ослаблении защитных характеристик вражеских кораблей. Высокая скорость, маневренность и убойная мощь пушечного вооружения делали истребители незаменимыми при атаках на энергетические щиты вымпелов противника. Стаи проворных машин, управляемых лучшими пилотами Империи, кружили вокруг неповоротливых махин вражеских линкоров и крейсеров, методично паля по обшивке. Уничтожив достаточное количество трансляторов силовых полей, истребители оставляли громоздкие корпуса беззащитными перед последующим ударом тяжелой палубной артиллерии.