Целую неделю дома – это здорово! Я был счастлив, Вероника была счастлива, Чёрный был счастлив, и для полного счастья нам не хватало только Колючего. Надо было попросить Горбункова отпустить волка хоть на несколько дней домой. В конце концов зверь работает без выходных, и пару-тройку отгулов заслужил. Поговорить с начальством по этому поводу я попросил Нику, и Семён Семёнович не смог ей отказать, отпустив Колючего аж на два дня. Правда при этом он что-то наговорил жене про меня, и моя королева татами пообещала ему, что поспособствует поддержанию «спортивной» формы мужа. В результате всех этих переговоров, наша семья на целых два дня собралась вместе. Водить наших питомцев по кафе, ресторанам и театрам, конечно, возможности не было и поэтому мы просто катались на машине, гуляли в городском парке, прогуливались по набережной Волги. И в первый же день, в парке, к нам подбежала девушка и запыхавшимся, взволнованным голосом проговорила:

– Помогите! Там моему парню плохо. По-моему, что-то с сердцем! – Она показывала на отдалённую скамейку, где скособочившись сидел молодой человек.

Я чисто на «автомате» пристально посмотрел на девицу и понял, что это обычная попытка ограбления. Людей в парке уже практически не было, да мы и сами выбирали аллеи, где Чёрный с Колючим могли спокойно прогуливаться, не сшибая людей с ног. Зверь был невидим, но это только для посторонних, а мы с Никой отлично его видели.

Чёрный, как будто что-то почувствовав, вздыбил шерсть и утробно фыркнул.

– Да-да, конечно, мы поможем, и не только поможем, но и вылечим его. Я врач! – обрадовал я заботливую спутницу грабителя, - Успокойтесь! – это я добавил для животных, которые сразу притихли. И подхватив Нику под руку пошёл к «больному».

– Как тут успокоишься? – очень артистично спросила соучастница, не поняв, кому я это сказал.

Она шла со стороны Ники и вдруг, когда мы уже подошли к скамейке, резко выхватила из кармана, блеснувший лезвием нож, и попыталась приставить его к лицу моей королевы татами, ухватив её за руку.

Зря она это сделала. Ника чисто на рефлексах, заломила её кисть и, недолго думая, швырнула налётчицу на дорожку аллеи. Над ойкнувшей девушкой тут же нависла проявившаяся морда волка с оскаленными зубами, которые по величине немногим уступали ножу, откинутому в снег.

– М-м-ма-ма, - завыла налётчица.

– Колючий, спрячься, но придержи её. Только не задави ненароком. – попросил я, и уставился на «сердечника», который тоже сунул руку в карман, но почему-то так ничего и не вытащил, а лишь изумлённо смотрел на нас и показавшегося на мгновение невиданного зверя.

– Мне… мне… мне плохо, - наконец «разродился» он парой слов и вынул пустую руку из кармана.

– Это ничего, - успокоил я его, - сейчас мы вас вылечим, - и взглянув на Нику, спокойно стоявшую рядом спросил, - Дорогая, ты как? Такие финты, - и я кивнул на лежавшую грабительницу, - тебе не вредны?

– Всё в порядке. Для меня это не составило труда.

– Ага, тогда я с твоего разрешения продолжу.

– Продолжай, только не долго, что-то стало холодать, а эта, - она кивнула с сторону нападавшей, - может себе ненароком что-нибудь застудить.

– Понял, - и повернувшись к парню попросил, - доставай, что там у тебя.

Тот нехотя сунул руку и достал нож с выкидным лезвием. Движения его были медленными, и я понял, что сейчас он попытается меня им достать.

Если бы было лето, можно было бы устроить эффектное зрелище с загибанием, или поломкой лезвия о моё тело, но портить зимнюю одежду не хотелось, и я просто перехватил лезвие правой рукой и вырвал нож, а левой слегка съездил парню в ухо. Придурок обмяк, и теперь уже по-настоящему завалился на бок. Я приподнял с дорожки его подельницу, и усадив их рядом достал телефон.

– Позвоню Потапову, пусть его ребята с ними разбираются. – посмотрел я на Нику.

Она невесело взглянула на меня, - Жаль, что они испортили нам прогулку, теперь придётся в полиции показания давать.

– Не расстраивайся, сейчас я всё улажу.

Быстро набрав номер, мне было приятно услышать в трубке знакомый и немного удивлённый голос.

– Александр, здравствуй, неужели это снова ты? Думал теперь только летом позвонишь. Или у тебя что случилось? – голос стал серьёзным.

– Пётр Дмитриевич, приветствую, рад слышать. У нас всё нормально. Мы тут с женой в парке гуляем и вот решили вам немного помочь, - и я вкратце обрисовал ситуацию.

– Саша, ножи – это серьёзно. Если ты, по старой привычке, не хочешь светиться, и если у нас на нападавших что-то есть, то мы сможем их задержать за ношение холодного оружия, а если на них ничего не будет, то вам придётся подъехать в отделение и дать показания. Правда, зная твои возможности, могу посоветовать провести среди этих бедолаг воспитательную работу, чтобы они завтра сами подъехали к нам и покаявшись, начали новую светлую и честную жизнь.

Я почесал голову.
– Понял вас Пётр Дмитриевич. Вообще мы сегодня ещё в кафе хотели сходить, а планов посещения полиции у нас не было. Так что, скорее всего, ждите завтра явки с повинной.