Шрифт:
И вот, лёжа на лавке в спортивном клубе и махая руками с зажатыми в них гантелями, мне вдруг захотелось проверить, получится ли у меня стать той самой вороной? Попробовать это можно было только в квартире, поэтому я, быстренько перекусив с Романом, помчался домой.
Походив по нашей студии и прислушавшись к окружающей обстановке, мне захотелось выдвинуть наше с Никой любимое кресло на середину, и удобно расположившись в нём, я прикрыл глаза. Мне совсем не хотелось оказаться в том самом облаке без какой-либо поддержки сослуживцев, поэтому было решено только представить себя вороной и попытаться найти переход в тот мир, куда я попал можно сказать случайно, и из которого меня, как нашкодившего щенка выпихнули.
Сначала я представил, что подо мной раскинулся город на Неве, с каналами, мостами, Александрийским шпилем и Исаакиевским собором. Эта картинка почти сразу появилась у меня перед глазами. Потом мне удалось найти здание нашего филиала и представить, что я сижу на карнизе и пытаюсь разобрать, о чём говорят сотрудники. Но шумы улицы заглушали всё вокруг, и склонив голову чуть набок мне пришлось взглянуть на окно. Оно было закрыто... Взгляд мой упал на чёрные когтистые ноги с четырьмя пальцами, один из которых смотрел назад.
Твою дивизию… Я что, уже превратился в ворону? В голове раздались слова песни из девяностых…
«…Я ворона, я ворона на-на-на-на
Я ворона, я ворона на-на-на-на…»
Тьфу-тьфу-тьфу... Я человек! Просто мне надо недолго побыть этой птицей.
Пришлось непривычно, «в раскоряку», пройтись по крыше, чтобы лучше почувствовать это тело, после чего я немного разбежался, несколько раз подпрыгнул, и взмахнув крыльями, с трудом, но всё-таки сумел подняться над домом.
«Отчего люди не летают как птицы?» - мелькнули в голове строчки произведения моего полного тёзки, Александра Николаевича Островского. Ну не знаю, как по мне, так самолётом намного удобнее и приятнее.
Ветер швырял меня из стороны в сторону. Мне постоянно приходилось «подруливать» то одним крылом, то другим, пока я не поднялся достаточно высоко и поток воздуха стал более-менее стабильным. Тут уже я выправил полёт и немного успокоившись стал «нарезать» круги, постепенно поднимаясь вверх.
Да, Александр свет-Николаевич, хорошо что ты решил провести этот эксперимент, а то соберутся коллеги, готовые в любой момент поддержать тебя своими силами, будут ждать от тебя результатов, а ты будешь болтаться, как … сосиска в проруби, пока хоть немного не научишься летать. А теперь и самому не стыдно, и перед людьми лицом в грязь не ударю. Полёт, с каждым взмахом крыльев, становился мне всё приятнее. Я даже перешёл в свободное скольжение, не взмахивая крыльями, а просто планируя. Здорово, твою дивизию! Всё-таки в самолёте тебя везут, а тут ты сам летишь! Придётся согласиться с классиком – полёт это… полёт! Это чувство даже сравнить не с чем. Моя грудь наполнилась свежим воздухам и неожиданно я крикнул:
– Кар-р-р-р…
И в тот же момент, прямо передо мной образовалось густое серое облако и меня неудержимо потянуло к нему. Я резко заложил вираж, пытаясь вырваться из потока, который тащил меня к серому образованию. Курс на мглу удалось немного изменить. Если бы я перестал махать крыльями, меня просто затащило бы туда, но приложив усилия, мне с трудом удалось вырваться из потока. Пришлось поднапрячься и заработать руками быстрее и сильнее. Как оказалось, занятия с гантелями – это всё ерунда, а вот те усилия, что пришлось приложить здесь, ни в какие сравнения с тренажёрным залом не шли. И даже желание просто падать вниз не помогало. И тогда, мне пришлось представить себя камнем, и это сразу сработало. Крылья мои сложились, тело изменилось, и земля полетела мне навстречу. Нет-нет, это не совсем то что надо! Я человек, нахожусь далеко отсюда и сижу в кресле у себя дома. В голове замелькали охранные узоры квартиры. Мне не удавалось открыть глаза, они как будто слиплись. «Дом, кресло – дом, кресло», - мысленно продолжал повторять я.
– Стой, - раздался рыкающий голос, - куда?!
Браслеты впились ледяными иглами в мои руки, а обереги зажглись огнём. Орнамент на стенах квартиры полыхнул пламенем, и со стен в меня ударили молнии.
«Как так?» – мелькнула мысль, - «я же свой!»
Это было последнее, что мой мозг успел зафиксировать.
Глава 36
Темнота… темнота…темнота…
Откуда-то издалека доносились непонятные звуки: шелест слов, буханье барабанов, визгливые ноты какого-то противного инструмента.
Мне бы саксофон послушать. Этот инструмент всегда мне нравился. В умелых руках, конечно…
Появилось блеклое пятно света, которое стало понемногу проявляться у меня перед глазами.
Твою дивизию… Кто там, светит? Дайте посидеть… полежать… побыть в темноте! Мне же режет глаза от вашего света. И что там визжит, как железо по стеклу?
Звуки стали стихать… свет стал гаснуть…
Как хорошо…
Меня кто-то тормошил, повторяя одно и то же слово.
Саша…Саша… Вот ещё какой-то Сашенька…
Что это? Что им всем от меня надо?
Руки… У меня мёрзнут руки, а на груди наоборот, что-то печёт. Полежу ещё немного, подожду, когда придёт Ника. Не хочу никого видеть кроме неё. Ника, Вероника, зеленоглазка, моя королева…
– Саша!!! – Вдруг ворвалось с мой мозг, - Сашенька!!!
– Ну что ты кричишь?
– эти слова странно отзывались у меня в голове, - я жду мою зеленоглазку…
– Саша, - уже тише, - Саша, это я, твоя зеленоглазка.
Мои глаза открылись
– Ну наконец-то, - сказал кто-то, - я так ждал тебя, а ты всё не шла.