– Что?

– Старик умер, - тихо сказал я. – Быстро готовьтесь. А я пока присяду.
– И с этими словами я уселся на нарты.

В голове зазвучала музыка и раздался голос Кола Бельды

За спиной летит снежок,

Мчатся нарты с кручи,

Паровоз – хорошо,

Пароход – хорошо,

Самолёт – хорошо,

А олени лучше!

Время тянулось, а голоса старика я пока не слышал. Наша группа была уже готова и ждала в соседнем чуме, чтобы не мёрзнуть на тридцатиградусном морозе. Один из ребят всё время стоял у входа, наблюдая за мной. Женщины тихонько плакали, но тело старика решено было пока не трогать.

Я продолжал сидеть на нартах согревая себя внутренним огнём, да и искорки из браслетов не давали мне почувствовать стужу. Было тихо и поэтому мороз, как-бы и не ощущался, но это было обманчивое чувство. Замёрзнуть в такую погоду можно очень даже быстро.

В голове крутились слова старика о матери Абаасы. Сможет ли он её удерживать до тех пор, пока я не разделаюсь с её сыночком? И какой он из себя? Из чего состоит? Чем его можно быстро уделать? Поможет ли против него современное оружие? Хотя, по опыту могу сказать, что против таких вещей наши автоматы и пулемёты не очень эффективны. Будем надеяться, что на этот раз нам повезёт.

Из чума вышел Виктор.

– Как думаешь, какие патроны лучше использовать? Есть у нас с серебряными пулями, есть с зажигательными, есть и бронебойные.

Похоже мы с ним об одном и том же думаем.

– Вы разные автоматы зарядите разными патронами, какие дадут лучший результат, на те и поменяете.

– Отличная мысль! – И он скрылся в чуме.

«Ну что, уважаемый Хаамсына, куда мне идти?» - мысленно спросил я.

«Не время ещё, жди! Молчи!» - раздалось в голове.

Твою дивизию…

Может он там в засаде, а я его демаскирую! Ладно, подождём.

По снегу потянуло позёмку. Ветер стал крепчать.

Ну вот, нам только метели не хватало.

«Вставай, иди против ветра.» - услышал я голос шамана.

Идти против ветра – это ещё то удовольствие. Прикрыв глаза рукой, наклонившись вперёд, я шёл навстречу летящему в лицо снегу. Не знаю, как ребята такое выдержат? Может зря я их за собой потянул, помёрзнут ещё. Да и видимость снизилась, снегом стало всё заметать. Думаю, они и с пятидесяти метров меня не увидят, а подходить им ближе не надо бы. Кто его знает, что там за сынок будет.

Мне казалось, что я хожу по кругу. Время от времени чудилось, что рядом кто-то дышит и чем-то глухо стучит. Может это шаман в свой бубен тихо колотит. Постепенно стуки стали убыстряться, пока не слились в быстрое тарахтение. Снег завертелся вокруг меня, казалось, что я стою в снежном колодце, верха которого не видно.

«Стой! Оглянись!»

Это прозвучало громко и очень неожиданно.

Я крутнулся и застыл, открыв от изумления рот.

Вокруг меня были олени. Они шли по кругу, друг за другом, уткнув морды в зады впереди идущих собратьев. Было их много, очень много. Может пятьсот, может тысяча. Считать, всё время движущихся животных было невозможно, да и зачем? Тем более что их становилось всё меньше и меньше.

Из снежной кутерьмы появлялась здоровая рука и быстро схватив ближайшее животное выдёргивала его из стада.

«Ах ты ж, оленекрад-переросток!» Я недолго думая протянул руку и, как только показалась лапища, потянувшаяся за очередным оленем, ухватил её и дёрнул на себя.

Визг, рёв, клёкот, даже не знаю, как назвать эти звуки, и в добавок ко всему этому свист резко увеличившегося ветра и снег ударивший в лицо. Лапища сделала попытку вырваться и меня потащило на оленей.

– Куда?! Так рас так, твою, долбанную мамашу! – И ухватив врага второй рукой, я повернулся и попытался сделать элементарный бросок через плечо. И это мне удалось.

Олени шарахнулись врассыпную, а из-за моей спины, вверх ногами, вылетело громадное чудо-юдо. Оно с грохотом рухнуло на утоптанный оленями снег и тут же взревев вскочило на ноги.

На меня уставились красные, налитые яростью глаза, в раскрытой пасти обнажились здоровенные кривые клыки, и опять раздался рёв.

То, что это был именно «сынок» я сразу определил. Думаю, что с танцами у него ничего бы не получилось, ввиду его специфической физиологии. Да и шаман говорил, что это сын – то есть мальчик. Правда в мальчике было метра три роста; и это он ещё стоял согнувшись. Здоровые, длинные руки оканчивались большими, широкими ладонями с толстыми когтистыми пальцами. Покрыт этот «мальчик» был то ли чешуёй, то ли свалявшейся шерстью.

Пока я, раскрыв рот, как посетитель зоопарка, пялился на этого «красавца», он не стал медлить, и молниеносно саданул меня здоровым кулачищем по голове.

«Александр свет-Николаевич, ты что варежку раскрыл, так и ласты склеить можно!» - Я дёрнулся, но вдруг обнаружил, что ноги мои почти по колено в снегу. – «Ничего себе! А ну-ка…»

Второй удар чудовища попал в яму, оставленную моими ногами, но меня в ней уже не было.

«Быстрый, говоришь, а если мы вот так…», - и я, метнувшись за спину чудищу, со-всего маху врезал ему по заду. Нога моя загудела, а сынок, споткнувшись ткнулся носом в снег. Но он мгновенно вскочил, и с разворота полоснул по мне когтями. Я отлетел, но не хуже чудища тут же вскочил, и сбросил рванную в клочья одежду. Ярость полыхнула в груди и теперь уже я, рыкнув по-звериному, представил, как мой кулак крошит челюсть твари. Бурая кровь хлынула из разбитой пасти чудища, он завизжал и кинулся на меня.