– Что это? – наконец спросил Петр, обращая на меня свой взор после чуть ли не десятиминутного разглядывания чертежей.

– Казнозарядная фузея, отец, – ответил я, прекрасно понимая, что эти эскизы всего лишь подобие настоящего механизма, устройство которого я описал, надеюсь, достаточно подробно, вот только пропорции и сами детали необходимо еще дорабатывать. – Конечно, ее необходимо довести до ума и испытать…

– А при чем здесь та смесь? И выстрелы?

Даже изучив новое оружие, государь все равно не понимал предназначения фузеи.

– Дело в том, батюшка, что вот эта игла, – указал я на внутреннее устройство затвора и спускового механизма, – резко выдвигаясь вперед при помощи пружины, которая, в свою очередь, сдерживается курком, должна будет пробить ту смесь, которая и воспламенит порох внутри фузеи, без участия кремниевого замка.

– Ну допустим, что так и будет. Вот только все равно потребуется много времени, чтобы ссыпать отмеренный порох в эту нишу… – допытывал меня государь.

– Вот тут-то и начинается самое интересное, батюшка. Не потребуется ничего насыпать в нишу.

– Как так? – удивился Петр. – А как же ты пулей из ствола выстрелишь? Щелчком?

– Нет, – не поддержал я шутки царя. – Каждый заряд будет отмерен и помещен в специальное хранилище. Я назвал его патрон, вот он-то и позволит делать не менее пяти выстрелов в минуту. Только, отец, я не хотел бы пока открывать все секреты, пусть это будет сюрпризом. Хорошо, батюшка?

– Знаешь, сын, с каким настроением я ехал сюда? – подумав немного, тихо спросил меня царь, глядя на меня совершенно другим взглядом, нежели тот, который был в начале проверки.

– Нет, отец.

– Я не ожидал от тебя ничего хорошего и дельного, и даже заверения некоторых людей о том, что ты наконец взялся за ум, не разубедили меня. Но сейчас, поговорив с тобой, я увидел другого человека, – так же тихо сказал Петр. – Ты не был таким…

– Я знаю, батюшка, – как можно спокойнее сказал я. – Но, побывав на краю смерти, я стал о многом думать иначе.

– Но ведь ты всегда был шибко верующим, и этого никак нельзя не помнить, – хмуро бросил Петр, намекая на протопопа Якова, который так яро настраивал Алексея против родного отца и его реформ.

– Явление было мне, отец, – тихо сказал я. – Я умирал… или думал, что умираю, и в страдании пришло мне понимание моей прошлой жизни и моего истинного предназначения.

– Странные речи ведешь, сын, – довольно буднично сказал Петр, успокаиваясь. – А я уж было думал: что с тобой такое случилось, что ты за голову так внезапно взялся? Тогда у меня к тебе главный вопрос.

– Конечно, батюшка.

– Как ты думаешь, чего я всего больше жду от тебя?

Говоря это, Петр отвернулся, обводя глазами комнату.

– Чтобы я не был камнем, который давит на твою душу, отец.

Вымолвив эти слова, я заметил, как резко спал с лица Петр, вдруг опустивший плечи и немного наклонивший голову. Словно мои слова сняли с его плеч и души тяжесть, которая доселе упорно не давала ему покоя.

– И как ты это себе теперь видишь?

– Помогать тебе во всех начинаниях твоих, во всю меру моих способностей.

– Похвально, – крякнул государь, не ожидавший такого ответа.

«Видимо, я действительно выбил Петра из колеи, раз он отказался от роли сурового начальника и отца в одном лице, приехавшего распекать нерадивого сына», – осенило меня.

– А что, пожалуй, действительно, пора тебя к делам государевым приобщать, – хлопнув по столу, что заставило меня вздрогнуть от неожиданности, сказал царь после пяти минут раздумья.

– Это как же, батюшка? – спросил я его.

– А так. Намедни мне жалобы на воеводу рязанского поступили, да и доходец с тех земель невелик, так что отправлю тебя туда воеводой. Но так как ты наследник, то поедешь моим наместником, с правами такими же, как и у меня. Но при одном условии, – строго сказал Петр, словно до последнего ожидал неповиновения.

– Каким?

– Даю тебе год. Делай что хочешь, правь, как хочешь, но по истечении сего срока я должен увидеть хотя бы один образчик этой фузеи, причем работающий, другие не приму! – сказал Петр, поднимая на ладони эскиз фузеи.

– Конечно, батюшка, – склонил я голову в послушании. – Но как же так, батюшка? Ведь для ее создания потребуются большие деньги…

– Не беспокойся, все доходы с земель Рязанских к тебе будут поступать, на год я освобождаю их от любых налогов и доходов в пользу казны. Создавай свою фузею, сын, – махнув рукой, ответил царь. – Если же понадобятся сверх меры деньги, то разрешаю тебе изыскивать их самому, где хочешь и как хочешь. Лишних у меня нет, да и выделить их я все равно не смог бы: Карл не желает мириться, да и нам оно ни к чему, поэтому все идет на войну. А теперь мне пора, завтра же в Воронеж в доки поеду, надо свои корабли посмотреть… И еще, отправляйся в Рязань как можно скорее, все бумаги о подвластных тебе землях я пришлю завтра.