— Давай, — ответила я. — Хоть до набережной дойдем, там летом хорошо, даже кувшинки завелись, представляешь? Только там берег у шлюзов крутой, если разве в обход пойти? Так дальше, но зато дорожка нормальная, пусть и зигзагом.

— А мы что, куда-то торопимся?

Я сто лет не была на набережной, хотя в детстве гуляла там чуть не каждый день.

— Смотри, венерин башмачок! — неверящим голосом произнес Денис, перебираясь через ручеек. — Ничего себе, целая поляна, и чуть не в самом центре города!

— А это что, редкость? — не поняла я.

— Верка, это краснокнижная дикая орхидея, — засмеялся он и наклонился к цветку ростом мне по пояс. — Смотри, вот у нее кувшинчик… Ты никогда не обращала внимания?

— Нет, но они тут растут, сколько я себя помню, — сконфуженно ответила я, вспомнив, что и на кладбище такие видела. — Мы сюда редко забредали, тут же очистные сооружения рядом, дед меня к шлюзам водил, где почище.

— Вот так дела, — Денис выпрямился и пошел дальше, оглядываясь по сторонам. — Гляди, сойка!

— Где? — я заозиралась. — Правда, красивая какая… Я, понимаешь, не различаю всю эту живность. Ну там дятла от вороны и синицу от воробья отличить в состоянии, ну и все… А я еще на даче видела такого обалденного дятла, зеленого с рыжей макушкой! Искала-искала в энциклопедии, не нашла.

— Погоди, — Денис приостановился. — У тебя что, и дача есть?

Я кивнула.

— Ну как обычно. Халупа на шести сотках. Помнишь, на кладбище ездили? Ну вот там недалеко.

— А почему ты тогда летом в городе сидишь? — нахмурился он.

— А там что делать? Водопровода нет, удобств нет, газ в баллонах, электричество отключают постоянно… — я махнула рукой. — А продать не могу. Сперва приватизировать надо, а это такая головная боль, я и с квартирой-то намучилась, а туда еще наездишься! Сдать — тоже не вариант, ну разве что дикарям каким-нибудь на лето вместо палатки… Да и жалко. Я там выросла.

— Ясно.

Мы спустились к водоотбойнику у шлюза. Тут я когда-то в детстве собирала цветные камушки и проросшие семена клена, а потом сажала их на даче, в лесу.

— Правда, цветы, — улыбнулся Денис, — только это не кувшинки, а кубышки, но тоже, я тебе скажу, для города большая редкость. Гляди, и мальки плавают, вон там, где помельче…

— А тут народ даже зимой рыбачит, — ответила я, — прямо на льду ставят палатку… Я еще думала, что тут ценного поймать можно? Ден, а вода какая чистая… Я когда тут была в последний раз, она была вообще непрозрачная, мутная такая, а теперь даже рыбок видно, водоросли вон какие-то.

— Да и кубышки в грязной расти не станут. Наверно, на слив фильтры получше поставили.

— Наверно. Только, Ден, они мутируют, похоже, я их даже возле Кремля видела. Или, скажешь, там вода особо полезная, элитная? Кстати, а вот здесь родник… Был.

Я огляделась. Да, верно, вот выщербленная лестница, вот выложенная камнями чаша родника, а воды нет.

— Наверно, наверху копали что-нибудь, там дома новые строят, вот и завалили, — мрачно сказала я. — Их тут несколько было, три или четыре, этот самый сильный, а другие я уж и не найду. Помню, бабушки с бидонами сюда приходили, вроде как вода целебная. Целебная, да, возле очистных сооружений…

Денис качнулся вперед, я хотела было его поддержать, но он просто оперся ладонями о камень, зажав костыль подмышкой.

— Его не завалили, — сказал он совершенно серьезно. — О нем забыли. Должно быть, бабушки эти успели поумирать, и он просто ушел туда, где больше нужен. Может быть, еще вернется.

Я невольно поежилась от его слов и огляделась. Берег, казавшийся мне когда-то настоящей горой, был низеньким склоном, укрытым бетонными плитами, сквозь стыки которых давно проросли и буйно закустились те самые американские клены.

— А там вон сам шлюз. Ты смотри, весь отбойник изрисовали, — усмехнулась я. — И рыбаки там торчат. И как только добираются!

— Поверху можно, во-он по тому забору. Я бы раньше запросто залез. Ну и глубина тут — курице по колено.

Я принюхалась — откуда-то вкусно тянуло дымком.

— Шашлык жарят, — вздохнула я и замолкла, потом добавила: — У нас была традиция, идиотская, но… Мы открывали сезон на даче растворимой лапшой. Ну, понимаешь, пока приехали, пока вещи разобрали, наладили плитку… Не суп же варить? А закрывали мы сезон шашлыком. Всегда.