Глава двадцать вторая

Среда.

День плотских утех.

Прошло четыре дня, и теперь я гордая обладательница двух часов — одни в гостиной, а другие на прикроватном столике. Я снова могу определять время. Каждое утро я радуюсь тому, что цифры так ярко сияют. Такие мелочи.

Знаю, что не виновата в том, что я здесь, но не могу перестать думать о том, что было бы, если бы. А что, если бы этот чувак, ремонтник часов, не попытался меня обобрать? Что, если бы в витрине «Алессандро» не было объявления о бесплатных тортах? Что, если, слишком много «если».

Я закрываю глаза и думаю о том, как мама болтает с полицейскими, присматривающими за ней, папой и Ричардом, обеспечивая их безопасность. Мама, судя по рассказам, которыми она поделилась, выглядит вполне счастливой, а Лэйн дразнил меня. Но я знаю свою маму и знаю, что ее способность изображать фальшивую улыбку, чтобы скрыть беспокойство и боль, просто невероятна. Бьюсь об заклад, из-за стресса она по ночам стирает ковер своей неустанной ходьбой. Она — любитель походить. А, папа, он наверняка грызет ногти до самых корней. Я скучаю по своей семье. Чего бы я только не отдала, чтобы обнять их. Возможно, это могло бы случиться, если бы Рина и Вектор поймали сегодня всех тех плохих парней сегодня.

Я скучаю по своей жизни.

Я скучаю по своим друзьям и университету, хотя мне не очень нравился курс, который я посещаю.

Чем больше я размышляю, тем больше я перевариваю решения, которые принимала на протяжении всей своей жизни. Действительно ли я хотела выбрать экономику в качестве своей специальности? В старших классах я об этом не думала. Как я пришла к такому решению? Я пытаюсь вспомнить, но меня встречает стрекотание сверчков и пустота.

Я даже не знаю, чего я хочу, и кто я такая.

Я сажусь. Качаю головой. Я должна быть достаточно счастлива здесь. Здесь безопаснее, чем в квартире, потому что никто не знает, где мы находимся. К тому же, у меня есть крыша над головой, одежда на теле, еда в животе, Джеза, к которой можно прижаться, и у меня есть Лэйн, но мне не хватает здесь друга, кого-то вроде Сторм.

Что делает Сторм? Хотела бы я узнать, но по какой-то причине мне запрещено выходить на улицу.

Я сама себя с ума свожу. Мне скучно. Почему Сторм не стучится к нам в дверь?

Лэйн занят тем, что изображает из себя бизнесмена, приспосабливаясь к нашему новому прикрытию. Ну, это он мне так говорит, но я не могу не задаться вопросом, действительно ли он работает копом в каком-то недоступном на карте секретном месте?

Аф, аф. Гав, арф.

Я смотрю на Джезу, сидящую у меня на коленях, ее заостренные уши шевелятся.

— Что не так?

Она пристально смотрит мне в глаза, поводит левым ухом слева направо, прежде чем снова лечь и закрыть глаза.

Странная собака.

Я провожу рукой вверх и вниз по ее шерстке. Наверное, мне стоит встать с дивана и принести себе что-нибудь перекусить, а потом выпустить Джезу еще раз сходить в туалет.

Джеза такая счастливица.

Она может выйти на улицу. Чего бы я только не отдала за несколько минут на свежем воздухе.

Неужели будет так плохо, если я схожу куда-нибудь с Джезой?

Мы могли бы сбегать к соседнему дому, просто прогуляться, и постучать в номер двадцать восемь. Сторм показалась мне вполне милой.

Нет, не могу. Лэйн будет рвать и метать.

Я вздыхаю, поднимаю Джезу и отрываю свой зад от дивана. Я еле волочу ноги, направляясь на кухню.

— Тебе нужно выйти на улицу, девочка? — я глажу Джезу под подбородком. — Надо? Мне да.

Она смотрит мне прямо в глаза.

— Думаю, что это означает «да».

Минуя кладовую, я подхожу к задней двери, открываю ее и ставлю Джезу на пол. Она быстро бежит через веранду во двор.

Лэйн оставил мне строгие инструкции выпустить ее, подождать, пока она сделает свои дела, и позвать обратно. Ни при каких обстоятельствах я не должна выходить за дверь.

Я со стоном высовываю голову, вздергиваю подбородок и любуюсь ярким солнцем. Вдыхаю свежий воздух. Несколько минут на веранде не повредят. Лэйн ничего не узнает. Он же не читает мысли. Я не могу все время торчать взаперти. Я так сойду с ума.

Стою на пороге.

Всего одна или две минуты.

Я выхожу во внутренний дворик и чувствую, как легкий ветерок овевает мою щеку. Закрываю глаза и улыбаюсь.

Снаружи свежо, чисто и пахнет распустившимися цветами, но, к сожалению, здесь так же тихо, как и внутри.