— Я знаю каратэ, — говорю я. — Я училась у лучших, Мистер Мияги.

— Что? Мистер Мияги, как в фильме «Карате-Пацан»?

— Именно он. Тот самый. — Круговые движения руками. — Я провожу правой рукой по кругу по часовой стрелке. — Одной рукой натираем воском, другой смываем. — Я обвожу круг левой рукой против часовой стрелки.

— Это не смешно.

— Я и не пытаюсь шутить. Он знает свое дело.

Лэйн опускает голову:

— Я иду в душ, и пока я буду это делать, переоденься в штаны для йоги и что-нибудь, в чем можно будет свободно двигать руками.

— Хорошо. — Я пожимаю плечами. — Но я точно знаю каратэ. Я покажу тебе, когда ты выйдешь из душа.

Лэйн уходит, шипя сквозь зубы.

Доставать его так весело.

Тридцать минут спустя я смотрю в его слишком яркие зеленые глаза. Его ноздри раздуваются, челюсть напряжена, но ему правда нужно расслабиться, потому что я точно знаю, что делаю.

— Ты собираешься надеть футболку? — спрашивает он.

— А ты?

— Нет, мне и в одних шортах хорошо, а тебе? Тебе нужно чем-то прикрыть кожу, чтобы я не повредил ее.

— Я же говорила, что знаю, что делаю, и этот спортивный бюстгальтер — все, что мне нужно. Если я собираюсь продемонстрировать тебе свои навыки, мне нужно много свободы, чтобы размахивать руками.

Он опускает голову на руки, прежде чем снова выпрямиться, его глаза встречаются с моими.

— Ладно, не надевай рубашку, но и не говори, что я тебя не предупреждал, и не жалуйся, если тебе будет больно.

— Пф-ф. Со мной все будет в порядке.

— Тогда давай сделаем это.

Мистер серьезный и с суровыми чертами лица вот-вот увидит, на что я способна. Я точно надеру ему задницу.

— Покажи мне, на что ты способна, каратистка. — Его лицо оставалось невозмутимым.

— Уверен? — я подпрыгиваю на носках своих босых ног.

— Ага. — Он протягивает мне универсальный жест, означающий «иди сюда».

О, уже пришла, мистер.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделала? — я слегка подтягиваю свои штаны для йоги, которые сползли с моих бедер, и смотрю Лэйну прямо в глаза.

— Лия, просто поторопись.

— Хорошо. Я иду. — Я мчусь к нему, падаю на колени в тот момент, когда он протягивает руку, а затем скольжу по плиткам, пока не поднимаю руку и не бью его прямо по яйцам. Мою руку тут же начинает жечь. Ауч! Это не должно было быть так больно.

Он падает, как будто ощущает на языке вкус своих орешков. Потому что так оно и есть. Потому что я только что нанесла ему карате-удар. Хия, ублюдок.

— Боже мой! — Лэйн задыхается. Он лежит в позе эмбриона.

Я встаю и говорю:

— Я же говорила тебе, что знаю, что я…

Его рука сжимает мою лодыжку. Другой рукой он подхватывает меня под зад. Я падаю на него.

Один перекат, два переката, и я лежу на животе.

Вот черт.

На мои ноги оказывается давление. Я пытаюсь брыкаться. Но не могу. Он берет мои запястья в свои руки и медленно вытягивает их, пока они не оказываются прямо у меня за спиной.

— Ай! — кричу я.

— Я знал, что ты ударишь в пах; это то, что делают все женщины, и это не то, с чего тебе следует начинать. У меня надета защита. Она называется чашечка, милая.

Что ж, это объясняет, почему у меня сейчас болят костяшки пальцев.

— Отпусти меня.

— Ты позволишь мне как следует обучить тебя и прекратишь всю эту чушь типа «я знаю каратэ»?

Я молчу.

— Ну?

— Ой, черт, — рычу я, когда мои руки поднимаются выше. Мои плечи вот-вот выскочат из суставов? — ТЫ ДЕЛАЕШЬ МНЕ БОЛЬНО.

— Ты позволишь мне научить тебя или нет? — он повышает голос.

— Да, — кричу я.

— Хорошая девочка. — И так же быстро, как он прижал меня к полу, он поставил меня на ноги. Взгляд Лэйна проникает глубоко в мою душу. Я закрываю глаза, чтобы не видеть его.

Он не спрашивает, в порядке ли я; он просто кружит меня, как будто я какая-нибудь балерина, выступающая в балете, а затем наклоняет.

Жжение, пронзающее мою задницу, заставляет меня задержать дыхание и прикусить нижнюю губу.

Охуеть! Ай!

Он что, только что отшлепал меня? Он просто отшлепал меня.

— Готов учиться, солдат? — кричит он.

У меня слишком кружится голова. А еще я потрясена… и возбуждена.

Он только что отшлепал меня.

Я тяжело дышу. Встаю. Оборачиваюсь и смотрю на него. Жар, заливающий мои щеки, заставляет меня покраснеть.

Лэйн смеется так сильно, что у дома чуть не рушится крыша.