Не услышав привычно-армейского чёткого ответа, Эрми повысил тон:

– Отвечать нужно «Да, тренер!» Ещё раз: это понятно?

– Да, тренер!

– Так-то лучше. Вы все – молоды, здоровы, находитесь в отличной физической форме. Если с вами что-то случится – вас подлечат. А потому – ваша задача дойти до во-о-он того красного дыма, – бывший сержант сунул руку в карман и нажал кнопку на пульте.

Хлопнул и зажёгся фальшфейер метрах в семистах от шеренги. Раздалась парочка горестных вздохов – между расположением студентов и финишем находилась настоящая полоса препятствий!

– На ста-а-арт! Внима-а-ание! Марш!

Девушек тут не было – только мощные как быки парни, чьи тела подобно скульптурам ваяли медики академии. Из этого сонма атлетичных фигур выделялась одна – худая и нескладная. У Эрми даже глаз дёрнулся: это что, развязанные шнурки? Что за безразмерное джерси, где форменное синее поло? И вообще – какого чёрта это чучело делает в его секции?

Но команда была отдана, и расхристанное чучело – между прочим, в строю стоял замыкающим, ух, дылда – рванулся вперёд вместе со всеми. Первый этап – бег с препятствиями – все преодолели довольно быстро. Какие-то парни просто сшибали барьеры, не затрудняя себя прыжками. «Этих – в абордажники!» – ухмыльнулся Эрми. Он выискивал долговязую фигуру и даже моргнул, когда заметил дылду далеко впереди – тот как заправский эквилибрист перебежал по верёвке ров с водой! Там нужно было цепляться руками и ползти, а не бежать!

На этом эскапады странного студента не кончились – дощатая стена, на которую предполагалось взбираться, помогая друг другу, была преодолена им весьма экстравагантно – он оттолкнулся ногой от бетонной тумбы, на которую лихо спрыгнул с верёвки, потом – от стены, потом – снова от тумбы, едва не исполнив шпагат, и вуаля – стоит на вершине, балансируя руками аки ангел Божий крыльями. И джерси это – непотребного вида – развевается на ветру. Спрыгнул, сделав переднее сальто, и побежал дальше.

– Квадр-р-р-роцикл! – прорычал Эрми.

Услужливый андроид тут же подогнал ему технику. Выкрутив рукоятку до упора и взревев мотором, сержант умчался в сторону красного дыма, обозначающего финиш. Напоследок он обдал щебнем и комьями земли печального робота, и не услышал как тот пробормотал, глядя ему вслед:

– Кожаный ублюдок.

Только на финише, глядя как ловко этот тип маневрирует, уклонами и нырками избегая ударов чудовищных лап «молотилки» – бывшего детского аттракциона – Эрми сумел склеить три картинки в своём мозгу: первый в этом году бой в Круге, стрелка из тира и эту худобу в нестандартном спортивном костюме.

– Виньярд, а ну иди сюда! – глаза сержанта метали молнии. – Имя, звание, подразделение, должность!

– Э-э-э-э… Сью Виньярд, каботажное судно «Утюг», штатный кок!

– Ответ неверный, Виньярд, ещё один такой – и выйдешь со мной в Круг!

– Но, сэр!

– Имя, звание, подразделение, должность согласно уставу!

– Сью Виньярд, техотдел колонизатора типа «ковчег» «Кашалот», монтажник-пустотник…

– В Круг, засранец, мать твою. Ты хочешь мне лапшу на уши повесить? В Круг немедленно, я сказал!

– А это нормально? Преподаватели могут физически наказывать студентов за ответы, которые пришлись им не по нраву? – поднял бровь Сью.

– А я не наказываю тебя, Виньярд! У нас с тобой конфликт, потому как ты брехун и скорее всего шпион. Так что в Круг, и я выбью из тебя дерьмо, мерзавец, мать твою!

Поединки между преподавателями и студентами, в общем-то, случались. Один раз даже из-за женщины дрались, правда, никто из них так и не признался из-за какой именно. Пожалуй, самой памятной встречей в круге было столкновение самого ректора Зборовски с парнем со Шварцвальда – талантливым и амбициозным сыном какого-то тамошнего конунга. Получив зубодробительную серию в голову, храбрый варвар признал безусловное лидерство профессора, научился читать и писать за полтора месяца, базовую программу освоил за год, принялся за органическую химию, и теперь работал директором завода по производству сложных полимеров – гениальный парень!

Но это всё было давно. Так что взглянуть на то, как тренер по многоборью будет выбивать дурь из несчастного студента, пришли многие. В том числе и сам ректор.

– Какая муха тебя укусила, Эрми? – спросил Зборовски.

– Он шпион! Засланец! Подсадная утка! Он сдаст нас с потрохами! – кипел вояка.

– О, Господи… Эрми, уймись, – профессорская длань совершила классический жест «рука-лицо».

– Не уймусь! Он агент – и точка.

– Агент – не агент… Это не имеет никакого значения, понимаешь?

– Не понимаю и понимать не собираюсь! Он пытается нас использовать, у него есть какое-то задание, говорю вам! Я до его величества дойду, ей-богу, если вы мне не верите!

– Он, кстати, завтра заедет. Не Бог, конечно, а величество. Может, не станешь тут мордобитие устраивать?

– Ну уж нет. Я выведу его на чистую воду! Или пусть сдаётся. И признаётся, что он агент.

Зборовски был в курсе истории появления Сью на Ярре, и потому просто покачал головой. Эрми явно не остановить – он закусил удила. Виньярд тоже сдавать назад не собирался – он скинул джерси и разминался, демонстрируя татуированный торс, перевитый тугими жгутами крепких мышц. Ректор засмотрелся на странный узор татуировок и поймал себя на том, что его мозг пытается обработать увиденное сразу в десятке известных знаковых систем, и как будто что-то начинает складываться, но это было слишком похоже на шизофрению, и потому Зборовски плюнул и сказал: