Из Валерьян до Слуцка я ехал в кабине скотовозки… Или как это называется? Грузовик, в кузове грузовика – скот, который едет на мясокомбинат. Так себе ощущения, если честно, от подобного соседства. Нет, никогда я вегетарианцем не был и шкуру защитника животных на себя не примерял, но всё-таки, всё-таки…

– А я увольняться думаю, – сказал водитель скотовозки по имени Ипатий, человек уже преклонных лет, но всё ещё бодрый. – Нынче говорят, постановление вышло – можно землю в аренду брать и людей на работу в подсобном хозяйстве принимать! Как при Прищепове. Знаешь Прищепова? Вот никто почти не знает. А его аж в 1966 году реабилитировали. Посадили Дмитрия Филимоновича ни за хвост собачий, а между прочим великий был человек! Цельный нарком земледелия БССР! А знаешь почему его посадили, а потом расстреляли? Потому как у него лозунг был: «Богатей, белорусский крестьянин!» А им оно что? А им оно поперёк горла! Если человека в скотском состоянии держать, да не давать продыху – он и вопросов лишних задавать не будет. А тут – «Беларусь – красная Дания!» Свобода выбора форм землепользования, колхозы – добровольно, хутора – пожалуйста… Вот вам и Дания! Процветали!

– Это при НЭПе, что ли? – заинтересовался я.

Про «прищеповщину» и Прищепова я что-то слыхал, но специалистом в вопросе не был.

– При НЭПе, когда ж ещё? Его в тридцатом году по делу о «Саюзе вызвалення» арестовали и всё – пропал человек! Человечище! Ничего, ничего, щас Машеров у власти – мы опять задышим… Загляне сонца і ў наша ваконца! Я стёкла купил, теплицы начал делать. Буду клубнику растить, огурцы, помидоры – до самой зимы. И потом – с апреля месяца.

– А сбыт? – удивился я.

– А что – сбыт? Сбыта нынче хоть дупой жри! – глянул на меня Ипатий. – Закупки для ягод, овощей и фруктов теперь разрешили эти, как их… Децентрализованные! То есть, ежели мне санстанция там, и все остальные станции справку подпишут – я клубнику могу хоть в «Потсдам» Минский поставлять. Шоб они там десерты свои делали. Понятно – налоги и всё такое прочее, но на то у меня невестка есть, она бухгалтерша – разберётся. А мы с сынами будем растить да возить. Старший у меня инженер, мы с ним паровое отопление для теплиц сладим – дело будет!

– И что, и что, прям людей нанимать можно? Это ж не по-советски вроде как, не по-социалистически…

– Пф-ф-ф-ф! – Ипатий сделал пренебрежительный жест рукой. – Это почему – не по-советски? Я ж не пан какой – сам на теплице горбатиться буду. В трудовую книжку я работничкам запись сделаю, в сельсовете заверим… Положенное – в государственную казну оплачу. Отпуска буду давать – всем по очереди, когда работы меньше. Стаж там, больничные, всё как положено! В профсоюз нехай вступают, который для сельхозработников. Очень по-социалистически всё у нас будет! А зарплату стану платить сдельно-премиальную, не чета колхозной. Сколько наработал – столько и заработал…

Я сидел и потихоньку выпадал в осадок. Вот они – перемены. Клубника! Ну, дай Бог нашему теляти ихнего волка забодати… Может поляки и финны в этом варианте истории к нам будут на клубнику ездить, а не мы к ним? Кстати о поляках – у них там вроде как грозные события разворачиваются, чуть ли не голодные бунты… Как нынешнее руководство Страны Советов ситуацию-то разруливать будет?

– У меня опыт есть, я давно клубнику ращу, на рынок в Слуцк продавать вожу. Сорок пять кэгэ с квадрата теплицы в год, а? Это у меня на двадцать квадратов парничок был, а щас… Ух, развернусь! – он даже от нетерпения руками постукивал по рулю. – Ежели дело пойдёт и батька Петр заднюю не даст – через года два дом поставлю себе, кирпичный, с окнами на полстены. Рядом – сынам обоим, по хате! С одного и другого боку. Машину куплю – у военных, под списание… Две машины! «Козлика» и «буханку». Буханку под хозяйственные нужды, а «козлика» – пущай младший девок катает!

Тут я и вовсе понял, что, кажется, чем-то не тем занимался последнее время: у военных в СССР теперь можно покупать списанную технику? В общем, до Слуцка я доехал уже перегруженным впечатлениями, и, оставив рубль на панели скотовозки, вышел у мясокомбината и пошёл ловить транспорт дальше. «Дальше» и вправду оказалось очень растяжимым понятием.

Одолевали мошки. Разлив рек в этом году был значительный, и поэтому гнуса развелось много. Отмахиваясь от атакующих насекомых, я чёрт знает сколько выбирался из промзоны, мимо знаменитого сахарорафинадного завода, каких-то бетонных ограждений, складов и небольших предприятий, многочисленных стройплощадок и бесконечного забора военной части.

Репеллентов-аэрозолей я пока что на своём пути ни разу не встречал, так что мозг мой лихорадочно пытался припомнить какое угодно эффективное народное средство от мошек. Вроде как бабушка применяла одеколон с гвоздикой… Или то от комаров? Можно было ещё ветку взять и отмахиваться – так в моём детстве все делали, когда на остановке стояли. А ещё – костюм пчеловода прикупить и в нём транспорт ловить…

Наконец, я наткнулся на приземистое одноэтажное здание с ярко-красными, слегка тронутыми ржавчиной буквами «ПРОДУКТЫ» над крыльцом. У крыльца стоял чёрный, видавший виды огромный мотоцикл «Урал» с коляской. На его фаре, щитках и по кузову были толстым слоем налеплены разнообразные мелкие летающие твари, так что цвет советского чоппера я угадал буквально по нескольким свободным от раздавленных насекомых элементов. Проклятые кровососы!

Но, зато вспомнилось средство: кажется, мошек отпугивал ванилин? Так или иначе, я сунулся внутрь магазина, с трудом отворив дверь на тугой пружине.

– Здрасте! – сходу, громко сказал я, и молодая полная продавщица замерла в нелепой позе, склонившись над кассовым аппаратом с надкушенным бутербродом из батона, масла и колбасы в руках. – А у вас ванилин есть?

Колбаса соскользнула с наклонённого бутерброда и ляпнулась на пол.

– … – беззвучно выругавшись, продавщица полезла под прилавок, и оттуда раздался её недовольный голос: – А вы на пекаря совсем не похожи!