Задержав на мне взгляд на несколько секунд и сделав вид, что не узнала меня, она начала перекличку.

Урок начался как обычно. Маша делала различные замечания и задавала вопросы. Я старался сохранять спокойствие и выдержку, пока она говорила, но сердце колотилось в груди и казалось, что это слышат все вокруг.

Мой взгляд постоянно возвращался к ней, и я не мог поверить, что девушка, с которой я только что провел страстную ночь, и наша новая географичка – это один и тот же человек.

Урок продолжался, но я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме Маши.

Мои отношения с Верой всегда были комфортными, но страстными их назвать было нельзя.

Мы познакомились в восьмом классе, когда ее перевели в нашу школу, и, когда мы стали старше, казалось, что быть вместе – это естественное развитие событий. Сейчас как никогда я понимал, что никогда Веру не любил по-настоящему…

Маша продолжала вести урок, перемещаясь по комнате и используя меловую доску для изображения различных географических достопримечательностей. Я не мог не восхищаться ее страстью к предмету и тем, как горели ее глаза, когда она говорила.

Урок продолжался, но мои мысли были заняты другим. Я начал мечтать, пытаясь сосредоточиться на материале. Мы с Машей обменивались взглядами, намекая на скрытую связь между нами.

После урока Маша попросила меня остаться в классе.

Мне оставалось только гадать, что у нее на уме. – Меньше всего я ожидала увидеть тебя, – начала Маша. – А я вообще не надеялся увидеть тебя снова, – ответил я. – У судьбы есть забавный способ сводить людей вместе – философски произнесла учительница.

На меня нахлынула волна смешанных эмоций: страх, растерянность и сила притяжения к человеку, без которого я уже не хотел представлять свою дальнейшую жизнь. Никогда раньше я не испытывал такого сильного чувства к учителю. Что-то в Маше выделяло ее среди всех, заставляло мое сердце биться всякий раз, когда мы встречались взглядами.

Маша как будто услышала мои мысли и попыталась их остановить: – Максим, Маши здесь нет. Есть твоя учительница Мария

Васильевна и ученик Максим Кольцов. Теперь между нами не может быть ничего, что выходило бы за рамки школьной программы.

Ее слова остудили меня, как брызги холодной воды. Я знал, что она права, но мое тогда еще юношеское сердце отказывалось это понимать.

Я ничего не мог поделать, когда мой взгляд задерживался на ней, прослеживая изгиб ее скул, полноту губ и искру озорства в зеленых глазах.

Мне хотелось дотянуться и прикоснуться к ней, почувствовать ее тепло под кончиками пальцев, ощущать аромат каштановых волос снова и снова.

Но она была моим учителем. – Я понимаю, – поперхнулся я, – Этого больше не повторится.

Маша мгновение смотрела на меня, прежде чем кивнуть и отвернуться.

Она вернулась к своему столу и начала собирать свои вещи, готовясь уйти. Я наблюдал, как она двигалась с грацией и уверенностью, каждый жест был размеренным и продуманным.

Когда она уходила, я почувствовал, как в груди у меня защемило: это была смесь разочарования и сожаления. Мне так хотелось протянуть руку и остановить ее, рассказать, что я на самом деле чувствую. Но я знал, что это невозможно.

Маша вышла из класса, оставив после себя пустоту. Я не мог пошевелиться и стоял на месте, пока в голове проносилась тысяча мыслей. Я чувствовал тупую боль в груди, от которой не мог избавиться, как ни старался.

Конец ознакомительного фрагмента.