Проснулся Пашка после такой лекции чуть очумевший. Лаврикова видел, как живого, ну точно что с той фотки сошёл, где яхта и синий океан. И ведь правильно он всё говорил, Лавриков этот! Шестнадцать лет уже Пашка потерял, и продолжает перед всеми пресмыкаться, как глиста поганая. Его уже и от шпаны школьной избавили, и бабу ему подогнали. А Пашка продолжает что ни день от чего-то трястись, и жизнь, для радости данную, просаживать. А главное — боится постоянно, не одного, так другого!

Прав Лавриков, как никто никогда за всю Пашкину жизнь прав не был! Только перестроиться враз навряд ли получится, привычку рабскую искоренить. Но уж Пашка постарается, все силы приложит!

Начнёт жить в своё удовольствие, прямо сейчас, не дожидаясь сорокового уровня!

А от земли той ничего Зинке не будет! С Пашкой-то вон, всё в порядке! Он, можно сказать, даже и прозрел вообще!

На всякий случай проверил Пашка показатели здоровья в приложухе и сравнил со вчерашними в тетрадке. Никаких изменений! Не влияет земля на здоровье! Бредни всё о проклятиях и сглазах, что и требовалось доказать. Колдовская игруха мигом бы какие отклонения засекла. И бояться Зинке нечего! Может, она, земля эта, вообще счастье приносит! Передаёт, так сказать, прижизненную удачливость покойного! Вот к Пашке разом и Пионова прибежала, и предки потом подобрели, — а стоило только землю эту под подушку засунуть и сверху лечь.

С пакетиком так-то теперь и расставаться не хочется!

Походу, игруха заслала Пашку к покойному баловню фортуны как раз за везением! Вот в чём секрет странного задания! С землёй унёс Пашка с кладбища чужую, уже не надобную отжившему Лаврикову, удачливость. Может, и не было у того никаких приложений, а просто был он баловнем судьбы. Вот потому божественный ИИ к нему и направил. Перенять, так сказать, чтобы не пропадало такое добро.

И что же, всё теперь Зинке одной?

Почесав репу, Пашка пошёл, порылся в мамкиной швейной коробке, и очередной пакетик бисера высыпал на дно, смешав с содержимым предыдущего, а тару присвоил. И переполовинил землю, а потом ещё и карман куртки вытряс на согнутый пополам листок, чтобы добро не пропадало. Снял наволочку, надрезал подушку и сунул один из пакетиков внутрь.

Будет Пашка теперь счастливцем, как миллионер-Лавриков, вот что!

Приложуха выдала лису, «икс», отзеркаленную квадратную «С» и десятую в строке запятую.

«Вы достигли 27-го уровня!»

Так-то! И понял Пашка с радостью, что он всё делает правильно.

Болел Пашка до конца недели и даже захватил понедельник, хотя к пятнице чувствовал себя уже почти отлично. Мойщик простил его отсутствие и сказал, что не будет искать замену пока, а Пашке желает выздоравливать. Пашка же выздоравливать не желал — Пионова приходила каждый день, предки перестали злобствовать, школа не тяготела над головой грозовой тучей, а мать, к тому же, вызвала в начале болезни врача, так что у Пашки теперь будет справка о правомерном пропуске занятий.

Следовать советам Лаврикова в полной мере, конечно, не получалось, но Пашка старался. Он перестал себя грузить, и строил грандиозные планы. Благодаря визитам Пионовой, Пашка вообще не чувствовал себя одиноким, наоборот — едва ли не шейхом каким-то!

А раз даже Толик зашёл. Притащил плойку, и они почти три часа резались в драчку, пока предки не пришли. Толика они недолюбливали, потому что именно с ним Пашка обычно попадал в неприятности. Друг свалил, но Пашка даже не разозлился на родаков: потому что батя принёс ему две шаурмы, ещё тёплые. Вот как, оказывается, полезно заболеть и завести девушку!

«Дополненная реальность» за эти дни баловала Пашку не особенно. Он заимел только отзеркаленную квадратную «С», «икс», три перевёрнутых «игрека», пять львов, четыре свинки и семь овнов. Последние дали двадцать восьмой уровень. Очень скудный улов за неделю, как считал Пашка. Нужно было выполнять квест и активизироваться.

И потому в обед понедельника, возвратившись из поликлиники со справкой для классной руководительницы, Пашка написал математичке о том, что придёт к ней вечером, если она не против, чтобы не запускать пропущенные предметы ещё больше.

Похоже, такое рвения Зинку тронуло до глубины души.

Кладбищенская земля больше не жгла карман Пашки, и в квартиру математички он входил, словно благодетель.

Между прочим, если слушать Зинку достаточно внимательно, геометрические премудрости переставали казаться такими уж мудрёными и заумными. Странно, но училки словно бы доставляло удовольствие доносить свою науку посторонним. Она так искренне радовалась, когда Пашка наконец-то что-то понимал, что совсем сбивала его с толку. Однако, надо было ещё успеть завершить подушковый квест. Они занимались уже почти два часа, и, определённо, двигались к финишу. Пашка подумал попросить воды, но это — слишком быстрое действие. И в голову пришла идея получше.

— Зинаида Дмитриевна, нельзя ли мне горячего чая? — невинно сказал Пашка, и прочистил горло. — Не совсем ещё выздоровел, першит что-то.

— Конечно, Соколов! — встрепенулась математичка. — Я не приготовила пирогов, не думала, что ты придёшь сегодня. Но чаю, конечно, сделаю. И есть у меня лимонное варенье, очень хорошее для иммунитета. Имбиря, правда, нет. Очень рекомендую тебе имбирь, хорошо помогает.

Пашка кивнул и закашлялся — сначала эффекта ради, а потом и взаправду — он действительно ещё не совсем отошёл от своих болячек.