— Ребят, успокойтесь, — говорил Виталик, — все в норме.

Но никто из нас ему особо не поверил.

— Ночь будет тяжелой, — предупредил Валера, провожая глазами Виталика.

— Мы можем что-то сделать?

— Я не врач, Лия.

Я видела, что он напуган не меньше меня, и от этого сделалось еще страшнее.

— Я не знаю, что с ним делать, лишь могу сказать, что болезнь заполняет его, — подвел он неутешительный итог.

Через несколько часов у Виталика начался жар.

— Градусника нет, но по ощущениям он очень горячий, — делилась с нами Тами, когда мы собрались за кухонным столом. Она старалась говорить негромко, иногда поглядывая в сторону кровати, где лежал Виталик, закутавшись в одеяло. Мы убедили его занять место Валеры, ведь забираться в таком состоянии на второй этаж было бы сумасшествием.

— Что делать? — я ждала списка действий, методов лечения, рекомендаций в конце концов. Как бы я ни хотела помочь, но была бессильна, мои навыки здесь бесполезны. И даже Тоннеля не вворачивала острых шуток, проникшаяся общим настроем.

— Надо идти за врачом, — наконец подала она голос. — Попробуем найти его и привести сюда, на крайний случай купим лекарства.

— Ты уверена, что мы найдем дорогу? — посмотрела я на нее, понимая, что она права. Только было и другое: привел нас всех сюда Виталик, я не запоминала путь, он просто шел по карте, а мы следом.

— Найдем, — немного сомневаясь ответила Тоннеля.

— То есть вы уже решили, что пойдете вдвоем? — уточнил Валера.

— Тами должна остаться и следить за ним, — кивнула я. — А ты видишь его состояние, потому нужен Тами. Идти кому-то одному нельзя, поэтому…

— Это я виновата, — вздохнула Юля, принимая последствия, что для нас было странно. Но она переступила через себя, сказав эти слова.

— Может, возьмете телефон Виталика? — предложила Тами.

— Уверен, что там давно сел аккумулятор, — выдвинул теорию Валера и оказался прав. Розеток в доме не было, а потому вдохнуть жизнь в гаджет не представлялось возможным. Нам до сих пор не удалось понять от чего работает лампочка, ведь генератора нигде найти не удалось.

Я вздохнула и пошла собирать небольшой рюкзак. Сюда мы шли часа четыре, но не торопились, отдыхали от сумок, значит сейчас вполне можем обернуться за шесть-семь, прибавим к этому поиск врача и медикаментов, и вернемся уже к позднему вечеру. Но другого варианта все равно не было, если только не сидеть и смотреть, как друг медленно загибается.

Тами резала бутерброды и заливала чай в термос, а мы проверяли фонарики и обсуждали примечательные места трассы.

— Надо найти тряпки для компрессов, — решила Тами, — они хоть как-то помогут сбить жар.

— Держи, — Юля, не задумываясь, достала одну из своих футболок. — Что смотришь? Бери, — всучила она удивленной девушке одежду. — Разрежешь, как надо. Если мало, еще дам.

— Нет, хватит, — Тами бросила удивленный взгляд в мою сторону, а я лишь пожала плечами.

Что это: чувство вины, сопереживание ближнему или проявление заботы? Я готова была поставить на последнее. Надеюсь, когда-нибудь у них получится, и они будут вместе, а пока предстояло спасти одного из них.

— Готова? — натянула я куртку, а поверх рюкзак — один на двоих.

— Я провожу, — вышел следом Валера.

— И воды принеси, — крикнула ему вслед Тами, заметно нервничая.

— Что-нибудь скажешь? — обратилась я к Валере, стоя к нему спиной, и смотрела перед собой, надеясь, что все получится.

— Лишь то, что Юля выглядит более уверенной.

Тоннеля хмыкнула.

— Это я тебе и сама бы сказала, Цветная.

— Удачи, — его руки легли на наши плечи, и сейчас я еще больше ощутила всю ответственность.

— Долгие проводы — лишние слезы, — первой тронулась Тоннеля, не понимая, почему меня одолевают сомнения.

— Я сказала то, что ты просила, — прервала она молчание через какое-то время. — Виталику, — уточнила она.

— Почему ты ведешь себя так, будто это было надо мне? — начала злиться я. — Неужели родители не научили говорить тебя банальное «спасибо» тем, кто делает добрые дела?

— Проехали, — нагрубила она мне в ответ и увеличила темп.

«Да что она о себе думает?!», — возмущалась я мысленно, вцепившись в лямки рюкзака. В другой раз развернулась бы и ушла, но сейчас наши разногласия должны отойти на второй план, ведь мы делаем общее дело.

— Если бы ты не была такой эгоисткой, — все же догнала я ее, — я бы тебя любила.

— Если бы да кабы, — передразнила она. — Мне не нужна твоя любовь, — даже не повернулась ко мне. — Ничья не нужна. Я сама по себе.

Лучшим средством было замолчать и дальнейший путь преодолевать молча. Я проглотила обиду, смотрела по сторонам и под ноги, чтобы не напороться на палку или не подвернуть ногу в случайной яме. По земле стелился мягкий ковер из листьев, и они разговаривали со мной, шурша под ботинками. Я прикинула, сколько мы могли идти, и когда доберемся до места, и пожалела, что даже компаса не было с собой, хотя я и не умею им пользоваться, но все-таки он бы вносил хоть какую-то ясность.