— Ты что-то вспомнила?

— Все, что я знала, я рассказала! Отпусти меня! Иначе я закричу.

— Кричи. Сюда все равно без моего разрешения никто не войдет, — он, словно смеется надо мной.

— Спасибо, что оплатил операцию, — я продолжаю пытаться высвободиться из его крепких объятий. Но это не так-то просто.

— Если ты уйдешь, то уже никогда не сможешь вернуться. И деньги в этом случае должна будешь вернуть в полном объеме в течение трех дней. Подумай. Стоит ли это того.

— Ты — моральный урод, — выдавливаю я из себя. Вырываюсь и выбегаю из кабинета.

* * *

Мой день безоговорочно испорчен.

Ненормальный, жестокий и мрачный тип. Думаю я, идя от офиса в неизвестном направлении. Мне нужно как-то успокоиться. И забыть все, что было между нами.

Проходя мимо киоска с мороженым, покупаю себе эскимо. Съедаю, даже не чувствуя вкуса. Через какое-то время снова покупаю мороженое. И так я делаю, пока гуляю.

Звоню деду, спрашиваю о его самочувствии. И понимаю, что сегодня не смогу его навестить. Быть веселой и подбадривать дедулю я сегодня не в состоянии. Мне хочется уткнуться в подушку и рыдать.

Я вызываю такси и возвращаюсь домой.

Захожу в магазин, покупаю мороженое и конфет. И иду домой. Без сил плюхаюсь на кровать. Открываю очередную упаковку с эскимо.

Какой прекрасный вечер меня ждет: конфеты и мороженое.

Вечером звонит Леша.

— Как дела, красотка?

— Проваливай на все четыре стороны! — грубо отвечаю ему.

— Да ты в гневе? — слышу как он улыбается в трубку.

— Еще раз позвонишь, сообщу в полицию о сексуальных домогательствах!

— Ой, как страшно. Нам надо поговорить.

— Мы уже все обсудили.

— Я знаю, что ты покинула офис. И твое заявление лежит у Марка. Молодец, правильный выбор.

— Отстань от меня! — прошу я. Мне настолько тяжело, что я даже не могу отшить его нормально.

— Теперь ты можешь заниматься своим дедом.

— Его не трогай!

— Будешь себя плохо вести, плохо будет не только тебе. На кону большие деньги. И ты мешаешь нам своим тупым любопытством. Поэтому сиди дома.

Я сбрасываю звонок. Как же они мне все надоели.

В ход идет очередное эскимо.

* * *

Утром я просыпаюсь с дикой болью в горле. Это видимо последствия съеденных эскимо. Что ж, мне светит больничный лист. Отлично. Можно сидеть дома и ни о чем не думать.

Я медленно собираюсь, чтобы пойти в больницу.

Принимают меня быстро. Выписывают электронный больничный, и я со спокойной совестью возвращаюсь домой. Буду лечиться.

Пару дней я сижу безвылазно дома. Горло сильно прихватило. Приходиться интенсивно лечиться.

Дедушку я предупредила, что не буду ближайшие дни к нему ездить, чтобы не заразить.

Операцию назначили на понедельник. Я очень надеюсь, что за четыре дня вылечусь окончательно.

Марк так ни разу не позвонил, что на него совсем не похоже.

Только Оксана названивает каждый день, интересуется моим здоровьем.

Я ей намекаю, что продлю больничный ещё на неделю.

Мне даже кажется, что она этому рада. Конечно, путь к Марку абсолютно свободен. Теперь он вряд ли ее пошлет.

Ну и черт с ними.

Я звоню Эле. Интересуюсь, когда назначена встреча со всеми. Она говорит мне, что планируют в следующую пятницу. Я даю свое согласие.

Эля очень рада, что я приду.

Напоследок, интересуюсь, будет ли Леша. Эля уверяет, что он сразу был согласен на все мероприятия.

Раздается звонок в дверь. Я нехотя иду в коридор.

— Уходи! — произношу я, видя на пороге Марка.

— Я не уйду.

Он отодвигает меня вглубь коридора и проходит в квартиру.

— Я слышал, ты заболела?

— Простуда, — хриплю я.

— Привез тебе витамины. Ешь, пей. Ты должна вылечиться к следующей неделе.

— Не стоило себя так утруждать.

— Не перечь мне, а делай то, что я тебе говорю.

— Уходи, — повторяю я. Забираюсь на кровать и укутываюсь в плед.

— Вика, я не хочу, чтобы ты на меня злилась.

— Но сделал все, чтобы так было.

— Ладно, я погорячился.

Я молчу. Мне больше нечего ему сказать.

— Короче, заявление твое я не подпишу. Даже не надейся.