– Да. Нашел депрессию, тревожное состояние и точно подниму пару уровней отчаянья, – отрапортовал я. – Возможно, прокнут суицидальные наклонности.

– Что сделают наклонности? – Стас нахмурился.

– Появятся. Приобретутся. Неожиданно станут моей частью. Смогу осваивать и использовать.

Бард покачал головой:

– Не думаю, что это шутка мне понравилась, Егор. После Юры.

ВОУУУУУУУУУУ!

Звук рога проткнул Бергхейм насквозь и спас меня из неудобного положения.

– Началось, – сказал Стас.

И вот так я увидел чудо. Зеваки на улице появились еще раньше, но теперь, после сигнала, жители потекли на рыночную площадь. То были разные люди. Как простые мужички, в простых, но чистых одеждах, так и женщины, нарядившиеся так, словно отправлялись на праздник. Иногда попадались воины с заброшенными на спину щитами. Пару раз я видел странного вида жрецов с выбритыми черепами и раскрашенными в белый цвет лицами.

Торговцы загалдели, расхваливая товар. Тихое место стало невыносимо шумным.

Но чудом было не это. Чудо я увидел, когда один из зевак прошел мимо нашего лотка, совсем не собираясь ничего покупать, и тут Стас воскликнул:

– О! Я знаю, что вам нужно!

Мужчина в расстегнутой рубахе остановился, посмотрел ему в глаза и застыл. Выражение лица у северянина стало отстраненное. Он подошел к прилавку, не отрывая взгляда от барда.

– Сколько у вас есть?

– Одна серебряная и двадцать медных.

– Прекрасно, – улыбнулся Стас и сунул ему несколько кусков вяленного мяса. Затем собрал деревянной ложкой мази, шлепнул ее в широкий лопуховый лист, и всучил покупателю.

Тот все безропотно забрал и пошел прочь.

– Да вы мошенник, братец, – прокомментировал это я.

– Случайная характеристика – купец. Если б ее поднять, то, думаю, сумма стала бы побольше. Я же говорил – что-то всегда покупают.

Покупатель шел прочь, держа в одной руке связку с вяленным мясом, а в другой лопуховый лист. Вид у него был потерянный.

– Это какое-то насилие над личностью, – возмутился я. – Так нельзя поступать! А ну ка еще давай!

– Есть проблема, они будто чувствуют неладное и к нам подходят редко.

– Еще бы, ты такое фуфло им втюхиваешь!

На наш ряд заглядывали нечасто, но каждый проходящий мимо попадал под торговый талант барда и расставался со всей наличностью, получая взамен наши «продукты». Однако даже мне было ясно, что в соседние лавки покупатели заглядывают чаще. И, что самое убийственное, я видел, как неигровые персонажи торгуются с неигровыми персонажами, ругаются и все-таки покупают да продают. То есть вокруг не массовка царила, а настоящий базар. И деньги уходили в чужие карманы!

– Очень любопытно, – сказал я, зачерпнул пальцем жирную мазь Светы и намазал ею рот, нарисовав на лице широкую улыбку. Затем этой же мазью выкрасил глаза. Стас отшатнулся.

– У тебя ведь нет проблем с клоунами?

– Вы что делаете, Егор?

– Свою работу, – низким и хриплым голосом ответил я. Слышал эту фразу в фильме. Там, конечно, был матерый боевик-спецназовец, а не шут. Но…

Я взобрался на крышу нашего прилавка, прошелся по доскам, проверив их на прочность. Крепкие. Сделал сальто на месте. Боже, как прекрасно быть ловким.

– Егор! – крикнул снизу Стас. – Вы куда?

– Один ярл, – заорал я сверху, подбоченившись, – пришел к жрецу.

Люди меня заметили. Кто-то толкнул рукой соседа. Кто-то заулыбался. Пара взглядов были весьма испуганными.

– Пришел, и говорит. Доктор… – тьфу ты. – Жрец, помоги мне! У меня постоянно дергается левый глаз и правая рука!

Я сделал еще одно сальто. Прикинулся жрецом. Сделал вид, что растираю какую-то траву в плошке. Вид смиренный, умный.

– Жрец же трет порошок в ступке. Внимательно так толчет его, не отвлекаясь, ну и отвечает между делом – ну, это ничего. Перенервничали вы, ярл. Распереживались. Прикажите сделать вам отвар из ромашки, попейте и полегчает.

Прыжок. Плечи расправить, голос изменить, показать себя ярлом. Важным таким, но с придурью:

– Да, отвечает ему ярл, но есть и еще кое-что. В последнее время я стал замечать, что на моем драккаре завелись призраки. Они поют песни о любви и требуют ласки. Мой верный меч отказывается меня слушать, он отползает в дальний угол дома и смотрит на меня оттуда взглядом Фенрира на луну. Моя слюна капает изо рта с одинаковыми промежутками и всегда в одну точку! Во сне ко мне приходит Один верхом на Торе и говорит голосом Фреи о том, что не любит меня.