За два месяца, что они не виделись, Сергей похудел килограмм на пять, сбрил бороду и свой убогий беличий хвостик, который до этого «украшал» его голову. Теперь перед Николаем стоял не брутальный любитель тяжёлого рока, а копия одного из рэперов с залитой перекисью водорода головой, в длинной, на пару размеров больше, чем нужно, белой футболке, кожаной куртке, широких джинсах и больших солнцезащитных очках.

Николай пару секунд смотрел на Сергея, пытаясь понять точно ли это его лучший друг, а потом радостно выпалил:

Серёжа, ты ли это? Николай расплылся в улыбке, вскочил с кресла и по-братски обнял Сергея, похлопав его по спине. Ты в своём отпуске даже схуднул, наркоман чёртов. Где ты, что ты? Пропал! Не звонишь не пишешь, на звонки не отвечаешь. Я уж, грешным делом, подумал, что ты передознулся и сдох, но на похороны меня не звали. Рассказывай, чем ты занимался последнее время, псина сутулая?

Проветри кабинет, братан, тут пахнет сексом! Неужели Светик заходила? предположил Сергей и громко залился смехом, больше похожим на ржание коня.

У тебя нос запах деревенского сортира не воспринимает, а ты Свету учуял? засмеялся Николай и пошел открывать окно. Давай кофе попьём. Расскажешь, чем живёшь

Сергей улыбнулся:

Братан, работы много. Давай я сейчас из твоего сейфа заберу свой ноут, поработаю, а потом к тебе после четырех зайду. Посидим, кофе попьём, потреплемся.

Замётано. Схожу на смену, раздам всем пиздюлей и в четыре буду тут тебя ждать с чашечкой руссиано.

Блядь, мужик, у тебя денег жопой жевать можно, а ты все никак не купишь себе нормальную кофеварку и пьёшь эту растворимую ссанину. Не понимаю я тебя, жлобина. Ну да хуй с ним. Давай, до вечера, сказал Сергей и вышел из кабинета.

До четырех оставалось еще три часа. Николай пошевелил мышкой, экран компьютера снова загорелся. Наведя курсор на сменное задание, он принялся писать: «16.00-22.00 – замена контейнера под шахтой загрузки …»

За написанием писем, регламентов и сменных заданий на вечернюю и ночную смены пролетело ещё пару часов. Дело близилось к половине четвертого.

«Надо сходить на смену», потянувшись, Николай направился в операторскую.

Чтобы добраться до операторской, необходимо было переодеться в санпропускнике, расположенном на первом этаже. Этот своеобразный ритуал он совершал не меньше двух раз в сутки. Спустившись вниз, Николай снял туфли и перешагнул санитарный барьер. Его взору в тысячный раз предстал гардероб «чистой зоны», в котором стройными рядами стояли десятки свежевыкрашенных серых шкафчиков оперативного персонала хранилища и смежных подразделений.

В голове Николая всплыла картина, когда здесь были лишь монолитные бетонные столбы и всё впопыхах обшивалось гипсокартоном, чтобы сдать объект в срок. Он вспомнил, как был тогда обычным инженером, как по указанию начальства они расставляли шкафы, вешали полки, полотенцесушители, радиоточки, мыльницы и прочее, до чего своевременно не дошли руки рабочих. Николай работал тут с середины строительства контейнерного хранилища и знал каждый закоулок здания, каждый переход, тоннель, проходку. Знал, какие стены отлиты из тяжелого бетона со свинцовой дробью, а какие, на скорую руку, соорудили из гипсокартона.

Картинка с монолитными стенами в его голове сменилась воспоминанием, когда Света ещё в начале их отношений заходила через уличную дверь в мужской санпропускник, и они добрый час целовались в незапущенной сауне. После недавней встречи со Светланой Николай испытывал сильный эмоциональный подъем, и в его голове вился рой позитивных мыслей. Он даже подумал, не подсыпал ли ему кто-то в кофе чего-то духоподъемного.

«Если это Света так влияет на выработку эндорфина, то я хочу быть с ней всю жизнь, а с наркотой можно завязать», подумал Николай, ощущая себя счастливым.

Он подошел к своему шкафчику и открыл замок ключом с зелёной биркой и номером 153. Снял с себя всю одежду, аккуратно сложил на полочки шкафа и отправился в гардероб «грязной зоны». Пройдя босиком по холодному полу «чистого» санпропускника, Николай открыл дверь в «грязную» зону. Это была особенная дверь: со стороны «чистой» зоны ручка была, а со стороны «грязной» не было. Это было сделано для того, чтобы персонал из грязной зоны не мог пройти напрямую в чистую, а следовал исключительно через душевые и рамки стационарных пунктов дозиметрического контроля. Конечно, можно было нарушить все правила и выскользнуть, минуя средства безопасности, но так никто не делал. В «грязной» зоне был аналогичный шкаф с «белянкой» – одеждой для грязной зоны, полностью белой от куртки до подштанников, носков и ботинок.

Быстро, словно солдат срочной службы, Николай переоделся в «белянку», накинул на голову каску, защёлкнул на подбородке ремешок и взял «грязную» обувь. Пройдя в носках до санитарного барьера, он поставил ботинки за него, взял из висящей на стене панели с сотнями номерков маленький дозиметр с №176 и закрепил его на пуговице нагрудного кармана. Перешагнув барьер, он сразу поставил ногу в ботинок, а затем вторую в другой. Ритуал обеспечения нераспространения радиационного загрязнения соблюдён.