В руки тридцатилетнего холостяка Стаса Думова при странных обстоятельствах попадает некий амулет, который, подобно маятнику лозоходца, позволяет находить потерянные вещи. Но с помощью этого амулета Стас также узнает, что среди людей живут потусторонние твари, скрывающиеся под магической Завесой, искажающей весь мир...
Annotation
В руки тридцатилетнего холостяка Стаса Думова при странных обстоятельствах попадает некий амулет, который, подобно маятнику лозоходца, позволяет находить потерянные вещи.
Но с помощью этого амулета Стас также узнает, что среди людей живут потусторонние твари, скрывающиеся под магической Завесой, искажающей весь мир...
Тертон
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Глава 46
Глава 47
Глава 48
Глава 49
Глава 50
Глава 51
Глава 52
Глава 53
Глава 54
Глава 55
Глава 56
Глава 57
Глава 58
Глава 59
Глава 60
Глава 61
Глава 62
Глава 63
Глава 64
Глава 65
Глава 66
Глава 67
Тертон
Глава 1
Амулет-1
Путник появился на дороге внезапно — как из-под земли вырос. Секунду назад на мокрой от дождя дороге, зажатой с двух сторон лесом, не было никого, и вот человек в сером плаще и с рюкзаком за спиной мелькнул чуть ли не перед самым бампером.
Станислав Думов бешено крутанул руль и надавил на педаль тормоза. Тормозные колодки натужно заскрипели, машину повело по мокрому асфальту и чуть не перевернуло.
От страха процесс мышления замедлился почти до нуля. Вместо того, чтобы остановиться, отдышаться, поговорить с пешеходом, избежавшем только что больницы или морга, проверить, не обделался ли, — вместо всего этого Стас на полном автомате снова газанул и поехал дальше с вытаращенными глазами и дико стучащим сердцем.
В боковое зеркало все же глянул. Тип с рюкзаком смотрел вслед уезжающей машине, лица под мокрым капюшоном не разглядеть. Наверняка ругает Стаса.
Но и Стас в долгу на всякий случай не остался — высказался сквозь зубы про бродяг, туристов или чокнутых блогеров, лазающих по местным дебрям в непогоду и выскакивающих на дорогу как чертики из коробки.
А леса в этих краях и впрямь бескрайние, густые и непролазные. Заблудиться не проблема. Дорога не всегда тянется ровно, как сейчас, больше вьется зигзагами между холмами, сплошь покрытыми лесом. Временами слева и справа от трассы в лесные заросли уходят скверно асфальтированные и грунтовые дороги, ведя в разные богом и начальством забытые деревеньки.
В детстве Стас вместе с приятелем и соседом Никитой Сапожниковым облазил эти леса вокруг Серебряной Поймы вдоль и поперек. Ориентировались в лесу они прекрасно — как и остальные деревенские.
Тауханцы, правда, еще круче ориентируются. Но это местный народец, живущий здесь с незапамятных времен, для них лес — дом родной.
Сердце и дыхание не желали успокаиваться, и Стас притормозил на обочине, возле подступающих к самому асфальтовому полотну деревьев. Интуиция подсказывала: денек будет явно неудачный, спешить нельзя, не то впору себе шею свернуть или влипнуть в какое-нибудь иное дерьмецо…
Дождь продолжал сыпаться с темно-свинцовых небес. Он шумел в кронах деревьев, вскипал пузырями в лужах. Листва деревьев у дороги была ярко-зеленая, дико контрастирующая с сизыми облаками. На дворе — середина лета, но ощущение, будто наступила осень, до того мир сумрачный и по-осеннему печальный. Просто деревья отчего-то забыли сменить окраску и сбросить листву.
Стас выбрался из машины прямо под моросящий дождь и сразу ощутил бодрящую свежесть. На чистейшем влажном и прохладном воздухе он понемногу начал успокаиваться.
Отойдя от машины на десяток шагов — теперь и она добавила новую краску в палитру природы, а именно: насыщенно-синий цвет, — Стас посмотрел назад. Бродягу из-за поворота не разглядишь.
Впереди и справа, если глядеть в сторону Серебряной Поймы, до которой пилить еще километров тридцать с лишком, то есть на юго-востоке, вздымался величественный Тауханский хребет, увенчанный снежными (даже летом!) вершинами.
Снова накатило тоскливое предчувствие близящейся беды. Такое с ним бывало частенько. Не паническая атака, но обострение тревожности.