Я потянула руку к коже, где он целовал меня. Он оставил свои метки? А я и не заметила. Так неосторожно и так возбуждающе.

Жасмин стиснула зубы от недовольства. Я подумала, что сейчас она отругает меня прямо со злостью и обидными словами. Но коллега удручённо вздохнула и вытянула из своих волос длинную повязку.

— Завяжи, как шарф. И не попадайся менеджеру на глаза. Если он заметит, то будет очень плохо.

— Спасибо! — я порывисто обняла её плечи. — Ты просто чудо!

— Всё, не благодари. Давай скорее! Твой уже возвращается.

Я обмотала вокруг шеи повязку и кинулась обратно в вип-комнату. В груди колыхал трепет. Я думала, где бы встать или может сесть, принять расслабленную позу. Хотелось, чтобы Марат не увидел моих переживаний.

Услышав его шаги, я заметалась сильнее. Схватив кружку, сделала вид, что пью чай. Ну вот, готова. А затем в последние секунды быстро размотала повязку и кинула её на диван.

Дверь открылась. Я резко прислонилась к столешнице и почувствовала боль от острого угла.

— Ау!

Рахманов вошел.

Его волосы слегка потрепал ветер, но выглядел он всё также прекрасно. Лишь вернулся строгий взгляд, какой был на его парах.

— Что с тобой?

— Всё хорошо, — соврала я и даже закатила глаза. — Просто чай холодный.

— Заказать новый?

— Не надо, — я качнула головой и поставила кружку на стол.

Он приблизился и заглянул в мои глаза, вырывая наспех сотканную уверенность. Я теряла силу и желала, чтобы он поделился своей, например, обняв меня. Это был последний шанс остаться наедине. Такие вечеринки в закрытых комнатах проводились два раза в год. Если он уйдёт сейчас, то потом мы встретимся только в открытом зале. Он сможет держать меня за руку. Но этого было мало!

— У меня появились срочные дела, — равнодушно заявил исполнительный. — Твой вечер полностью оплачен, ты не обязана дорабатывать. Я предупредил менеджера. Как уеду — иди домой. Поняла?

НЕТ, НЕ ПОНЯЛА!

У нас впереди было ещё три часа! Какая может быть работа в субботу поздним вечером?! Кому он понадобился? В груди досадно заколотило. Невесте? Боже! Как я не хотела принимать эту мысль!

— Марат…

— Я хорошо провёл время. Спасибо за компанию.

Нет-нет-нет! Я хотела, чтобы он остался! Ну как его задержать?! Что я могла сделать?

— А нельзя отложить дела? Хотя бы на чуть-чуть. Марат, пожалуйста…

— Как быстро ты выучила моё имя. Но теперь придётся забыть.

В висках противно застучало.

— Ты больше не придёшь?

— Не знаю, — его ледяной тон заставил меня поёжится.

Я набрала воздух в легкие и решительно потребовала:

— Тогда поцелуй меня на прощание.

Он молчал, неотрывно глядя в мои глаза. Я ждала. Секунду, две, пять. Потихоньку меня начал одолевать стыд, я хотела зажмуриться. Но его безмятежность выбила это ощущение, принеся внезапный порыв.

Он так легко не отделается!

Положив руки на его плечи, я вытянулась стрункой и коснулась его губ. Затаённое чувство страха отступило, и я приоткрыла рот, чтобы углубить поцелуй.

Марат вдруг шевельнулся и легко придвинул меня к себе. Ощутив безграничную радость, я запустила пальцы в темные волосы. Его горячий язык проник в мой рот, сплетая наши языки.

Сигаретный дым смешался с его терпким, неповторимым вкусом. На этот раз поцелуй был нежным и тягучим. Мы словно никуда не торопились, просто изучали друг друга, отдавая страсть медленно, вдумчиво. Он провел ладонью по моей щеке, а потом спустился к шее.

Моё сердце отзывалось на его прикосновения, на ту мольбу о ласке, которое хотело. Я чувствовала себя желанной и значимой. Он тоже не мог сдержаться. Хотел показать, что мы допустили ошибку, но его горячие губы и сильные руки на моём теле предали его.

Я не знаю, сколько прошло минут, прежде чем мы остановились и коснулись лбами, тяжело дыша.

— Что ты делаешь со мной, Бейби? — прошептал он.

— Тоже, что и ты, — ответила сбившимся голосом.

Он отодвинулся и положил указательный палец на мои губы.

— Больше ничего не говори и не двигайся.

— Что…

— Не надо, — жестко произнес исполнительный.

Затем он подошёл к столу, взял салфетку и, достав из пиджака фирменную ручку, что-то написал. Я прикусила язык, и мне желалось сказать себе, что это не потому, что он велел. Но очевидность была такова, что послушная девочка выполнила его приказ.

Марат свернул салфетку и, приблизившись, вложил её в мою руку. Задержав одобрительный взгляд, он сказал:

— Это мой личный. Напиши, если захочешь.