В тот вечер я рыдала в подушку, била её и шептала проклятья. Это помогло мне справиться с эмоциями и, наконец, в три часа ночи заснуть крепким сном.

Однако возникла другая проблема. Моя соседка решила, что я спятила. Поэтому теперь она глядела косо.

Схватив телефон, написала:

«Буду готова через полчаса».

Тим прикатил радостный и воодушевлённый.

Я спустилась с крыльца общежития и подошла к нему. Парень сразу обнял меня, а затем галантно открыл дверцу машины.

Мы ехали по вечерней столице, когда он встревоженно сказал:

— Прости меня! Я был дураком! Приставал тогда у родителей, хотя ты четко сказала…

— Вот не надо этого, прошу, — застонала я и сжала губы. — Я не злюсь.

— Бейби, не замалчивай обиды! Ты согласилась терпеть мои закидоны, ничего не говорила, когда я пропадал. А я вместо заботы о тебе гулял с другими.

— Ты сам недавно напомнил, что мы договорились. Поэтому, какие могут быть обиды.

Он с тревогой посмотрел на меня. В его глазах я заметила осознанность и печаль. Никогда его взгляд не был таким.

— Я порвал со всеми.

— Да ладно! — прыснула я, чуть ли не заливаясь смехом.

— Бейби, я серьёзно. Не хочу больше случайных встреч и пустых разговоров. Всё одно и то же. Мне надоело.

— Почему так резко? — я внимательно уставилась на него.

— Я всё осознал.

— Нет, ты объясни, — я развернулась всем телом. — Просто сидел и вдруг понял… Так не бывает.

Он ласково щёлкнул меня по носу и нежно шепнул:

— Бывает. Но мне помогли.

— Кто? — с замешательством спросила я.

— Мама. Сказала, что если я потеряю тебя, то буду круглым идиотом.

Похоже, не врал. Конечно, было лестно, что его мама приняла меня. Да и сама видела её отдачу. Хотела понравиться. Думала, что знакомство с родителями поможет быть смелее. Станем официально парой. Однако теперь я не испытывала того самого воодушевления.

В голове блуждал туман. И навел его мой замечательный преподаватель.

«Это попытка встречаться с крутым парнем университета» — бросил он мне в лицо. Ненавижу! Почему я сбежала? Надо было влепить ему пощечину. Ещё одну. Не развалился бы. Или лучше бы я посмеялась и сказала, что все его слова — это полная чушь.

Но я никогда не была сильной. Если кто-то задевал за живое, я стыдилась, молчала и пряталась. Редко могла постоять за себя.

— Лиль? — позвал Тимофей, не дождавшись моей реакции.

— Он был прав… — а меня не отпускал туман.

— Что? — озадаченно спросил парень.

Ламборджини резко остановилась на светофоре. Меня толкнуло вперёд. Я успела выставить руки на панель. Тимофей, как всегда, желал проскочить на желтый, но не успел. Затормозил в последний момент, боясь лишиться прав.

— Норм?

Взглянула на свои ногти, в этот раз не сломала. А вот Рахманов заставлял меня пристёгиваться, оберегал.

— Нет, — я замотала головой.

— Бейби, черт, ударилась?

— Мы должны расстаться, — на удивление легко произнесла я, как будто репетировала несколько дней подряд.

Он застыл и глядел перед собой. Тишина давила на уши. Разрывала всё, что было между нами. Каждый закопался в потаенных мыслях.

Почему, как только произносишь что-то неприятное, хочется сразу отмотать время назад и заткнуть себе рот?

— Ты же сказала, что не обижаешься? — одними губами проговорил он.

— Дело не в обиде.

Парень взглянул на меня. Он был таким потерянным и напуганным, что душа рвалась обнять его.

— А в чем тогда?

— Я больше ничего не чувствую к тебе.

— Не верю! — он стукнул по рулю.

Вспыхнул зелёный свет. Мы продолжали стоять. Другие водители начали сигналить.

— Тим!

— Мне плевать! — ещё больше разозлился он и включил аварийку.

— Давай отъедем хотя бы?

— Нет. Слушай. Подожди, — затараторил он и, наклонившись ко мне, взял мою ладонь. — Бейби, я пытаюсь держаться, чтобы не сорваться и не разбить что-нибудь.

Затем поднёс её к губам и оставил поцелуй.

— Давай поговорим, как приедем. Не хочу так, в дороге, ладно?

— А как же тусовка?

— Мы найдём время, зай. Сейчас не думай об этом.

Я согласилась, полагая, что мы немного расслабимся и обсудим всё, как взрослые. Наверно, ему будет труднее перенести разрыв. Он сделал шаги навстречу, а я отдалилась.