Когда доехали, Тимофей оббежал машину, чтобы открыть мою дверь. Предложил взять его под руку и всячески не принимал отказы.

Мы поднялись на нужный этаж и зашли в квартиру.

— Почему тихо? — спросила я, оглядываясь. — Никого нет? Остальные придут позже?

— Нет, — он качнул головой и подтолкнул меня вперёд.

Мы оказались в большой комнате, и я увидела розы, свечи и накрытый стол.

— Хотел устроить романтический вечер. Сюрприз и всё такое. Боялся, что ты откажешься. Поэтому сказал про тусовку, — он встал в центре и обвел глазами стены, увешанные гелиевыми шарами.

Я почувствовала себя неловко. Если бы только знала, то… сказала бы о расставании позже.

Нет. Я бы просто не согласилась приехать. Так что сработал Тимофей хорошо, себе в плюс.

— В любом случае, давай поужинаем? Ты голодна? Зачем всему пропадать? А один я не осилю. И поговорим заодно.

— Ладно, но не рассчитывай на большее. Ты же этого хотел? — я сделала акцент на вопросе и прямо взглянула на него.

— Ну вот, в твоих глазах я извращенец. Сам виноват, — Тим запустил пятерню в волосы и поморщился. — Я желал провести время со своей девушкой, вкусно накормить и стать чутким парнем.

Я шагнула к нему.

— Почему ты такой странный? Это всё безумно приятно, но ты поменялся, словно мы год не виделись. У тебя нет температуры?

Вытянув пальцы, я прощупала его лоб. Он был теплым.

Он усмехнулся и пригласил меня к столу. По-джентльменски отодвинул стул, а затем схватил бутылку и открыл её.

— Со мной всё в порядке, — он разлил вино по бокалам и сел напротив меня. — Я должен стать взрослым и нести ответственность.

— Это слова твоей мамы.

— Бейби, это гимн моих родителей! Так, убирай крышки и нападай. Если что-то остыло, то подогреем.

Некоторое время мы кушали блюда, заказанные из ресторана, и обсуждали университетские новости. Распивать почти с бывшим парнем идея бредовая, но мне хотелось отдохнуть и узнать о «новом» Тимофее.

— Я стану депутатом, как хочет отец. Это решено, — он расположился удобнее и внимательно посмотрел на меня.

— Значит, твоя жизнь определена, цели поставлены, и рядом будет тот, кто поможет. Это же хорошо? — я крутила в руках бокал, отвечая ему взглядом.

Он закатил глаза.

— По правде, я не знаю. Отец этого хочет, а я… не знаю, Бейби.

— То есть ты взялся за голову, хотя я никогда не считала тебя глупым, — старалась говорить серьёзно, однако не удержалась и рассмеялась. Он подхватил веселье. — Я лишь констатирую факты! Итак, ты решил быть ответственным, чтобы стать местным депутатом и вешать лапшу на уши избирателям, как ты обустроишь наш район…

— Да, конечно, зай! А потом возьму деньги на садик, выставлю три лавочки и на оставшиеся полечу на Мальдивы!

— Ну, офигенный план, — я всё ещё смеялась.

— Хреновый! Я таким не буду, — фыркнул он. — Только честность перед людьми!

Я пригрозила пальчиком.

— В начале все так говорят.

— А я не все, — Тимофей резко встал и приблизился. — Не ты ли говорила, какой я крутой и особенный?

— Говорила, — шепнула я и задержала взгляд на его красных щеках от выпитого алкоголя.

— Потанцуй со мной. Чего мы сидим, как будто нам по сто лет? — парень вытянул руку.

Я колебалась, думала, нужно ли это. Сегодня он был тем, о ком я мечтала долгие месяцы. Так хотелось продлить это волшебство, ощутить себя в его трепетном внимании.

«Ещё чуть-чуть. А потом уйдешь» — сказал внутренний голос.

Моя ладонь коснулась его. На телевизоре был включен музыкальный канал. Заиграла грустная песня о любви. Тимофей начал движение, и я последовала за ним. Его светлые глаза тянули и манили, как в день, когда мы познакомились.

А ведь у нас была такая глупая и романтичная история. Её можно всем рассказывать и вдохновлять, а не стыдиться, как у нас с Рахмановым…

Слова из песни подогревали раздрай в душе:

'Я думал, что ты останешься до конца моей жизни.

Ты будешь моим днем и каждой моей ночью.

Осветишь небо, когда все звезды перестанут сиять,

Ты и я'.

Он вдруг опустился вниз и потянул меня. Мы сели на пушистый ковер. У Тимофея было лицо человека, который осознал, чего лишился, и понятия не имел, как ему справиться с этим.

— Не хочу, чтобы вечер заканчивался, — он прижался к моей груди и сцепил руки за спиной. — Почему я всё испортил?

Моя ладонь коснулась его волос, и я начала поглаживать его. Так больно принимать, что расставание — это навсегда. Начинаешь тосковать о тех мгновениях, когда всё было хорошо.