Удивительно, как резко, а главное, вовремя вместе со мной поднялся Алекс и поймал меня в момент, когда ноги перестали меня держать.

— Это точно было просекко? — усмехаясь и держусь за свою голову, пока кухня кружится, вертится.

— Игристое вино не пьют резко. Пойдем, я отведу тебя в спальню. Приляжешь.

— Я не могу остаться! — вырвалось из меня непривычно громко. — Юля будет волноваться.

Да при чем здесь Юля вообще? Юля только порадуется, что в моих трусах наконец-то побывал мужик, да еще какой? С неприличными особенностями в полнолуние.

Только Александр, невзирая на мои вялые попытки отстраниться и твердо стоять самой на своих двоих, взял меня на руки как какую-то пушинку. В считаные секунды я оказываюсь в спальне. Не той, где я принимала душ. Это была другая спальня. Большая, плывущая перед глазами, темная.

Оборотень аккуратно ставит меня на пол. Прохладный. Немного отрезвляющий, а главное, держащий мои ноги в вертикальном положении.

— Я обычно не пью.

— Просекко? — усмехается. Очаровательная улыбка у него. Даже как-то не сразу понимаю, что пялюсь на его губы. Отвожу взгляд и стараюсь не упасть, переминаясь с ноги на ногу.

— И просекко в том числе. Мои вещи в другой комнате. То есть даже не в комнате, а в постирочной. Я не шарила! Она была открыта, поэтому я вошла и закинула вещи. Не думайте, что я лазила по комнатам, пока вы работали в кабинете. Я бы так не сделала. Честно! Просто дверь, она все равно была открыта и я…

— Ладно, ладно, хватит тебе оправдываться, — его палец скользнул по моим губам. Во рту сразу же пересохло. Но еще никогда ноги не казались такими крепкими, как сейчас. — Тебе надо обзавестись своим жильем. Ты не можешь вечно жить с подругой.

— У меня нет пока таких денег.

А вообще, непонятно, почему он лезет не в свое дело.

— А работу я кому предлагаю?

— Я не понимаю, Александр Михайлович, что такого вы нашли во мне? Это настораживает. На свете полно девушек, которые лучше меня…

— Катя, мне не нужны те, кто лучше тебя. Кажется, я четко дал понять, что мне нужна ты.

Его пальцы лениво скользнули по моей шее и опустились ниже, открывая ворот на груди, но я даже не спешила убрать его руку. Мне нравились эти неуместные прикосновения, и я осознавала, что это игра с огнем, где можно получить серьезный ожог, но почему-то меня это не останавливало.

Некстати шрам на шее запылал, мне хотелось прижать к нему ладонь, но вместо этого Александр скользнул по нему пальцами. Этот странный сладкий омут затягивает дальше. Настолько дальше, что я позволяю мужчине прижать меня к себе, позволяю его рукам обвить мою талию, только вместо эйфории по-прежнему между нами весит необъяснимое напряжение, которое вроде бы отталкивает, но притягивает одновременно.

Я неотрывно начинаю пялиться на его губы, приоткрыв свои. И не сразу понимаю, что я делаю, и как это выглядит.

То ли я ненормальная, то ли просекко так нормально вдарило в голову.

Обольщение оборотня или алкоголь — неважно! Что-то из этого мешает думать адекватно.

Но внутри что-то дергается с невероятной силой, стоило губам оборотня стать значительно ближе к моим губам. Он не целует, словно намеренно медлит, дразнит, изводит, заставляет пылать. Едва ли касается там, где действительно хочется. Там, где тело дало согласие, а разум всеми правда борется с плотскими желаниями.

— Твой аромат сводит меня с ума, Катя, — шепчет, уткнув нос в мою шею. И блуждает им по коже, так щекотно и приятно, что отдаешься этому сладкому опьяняющему чувству, безжалостно погружающее меня в безумство.

Его дыхание на моей коже одновременно мятежное и возбужденное. Я чувствую, как во мне просыпается дикое и неуемное желание, как будто мои чувства и инстинкты переворачиваются с ног на голову.

Его запах… он тоже мне нравился. Пронзительный, пряный, с нотками лесных трав и дубового мха. Он проникает без спросу в каждую мою пору, затмевая все на своем пути. И все, что я чувствую сейчас, это его присутствие, его силу и его искушающий запах.

Будоражащие моменты переполняют каждую клетку тела, вызывая ощущение восхитительной ранее неизведанной эйфории.

Губы, касающиеся моей кожи мягкие, горячие. Я с трудом верю, что простонала вслух от одного прикосновения.

Так не бывает. А может, с ним возможно все? Вот только он оборотень и я его совершенно не знаю. Но с каких пор «не знаю» стало аргументом, а не «оборотень»?

— Тяжело устоять перед тобой, — в полголоса шепчет в мои губы, припечатывая меня к себе. — Согласись, Катя.

Жарко…

Слишком жарко между нами…

Я с трудом дышу, вдыхая в себя его аромат, обжигаюсь легкие изнутри. Я была готова кивнуть, согласиться, отдаться, но логика и здравый смысл еще не окончательно поплыли от волчьей обольстительной наглости.