Неясно почему в голове возникли мысли, что хочется видеть его прямо сейчас, но все это — мысли на грани фантастики. Пусть ими и остаются.

— Не ори на меня! — нагло перехожу черту и слушаю его тяжелое дыхание в трубку больше похоже на рычание.

— Я приеду за тобой.

— А я не просила! Я не буду с тобой трахаться, чего непонятно?

— Я жду адрес, иначе я свяжусь со всеми барами и клубами города, а когда тебя найду, выпорю.

— Что прости-те? — начинаю смеяться на его угрозы.

— Тебе не послышалось, Катя, я поставлю тебя раком, подниму твою блядскую юбку и отшлепаю так, что мало не покажется. Будешь лежать на животе с красной жопой и думать обо мне.

Представив это щеки запылали. Да не только щеки, все тело! Ну а я продолжила подбрасывать дров в это пекло.

— Во-первых, я не в юбке, а во-вторых, вы не задумывались, что мне такое может понравиться?

— Вполне. Адрес не скажешь?

— В Сатурне. Это на…

— Я знаю, где это. Жди, скоро буду.

Грэх кладет трубку первым, а я продолжаю стоять и подпирать стену с дико колотящимся сердцем. Он приедет за мной… И что, отшлепает? Ну класс! Верю, ибо был он убедителен. А вот на хрена я сказала, где я? Что-то не догоняю.

***

Может стоит свалить отсюда до того, как приедет Александр? Юльку эта перспектива не устроит.

Я наконец-то заскакиваю в освободившийся туалет. Включаю кран и подставляю руки в холодную воду. Обтираю шею, пугаюсь собственного отражения и пытаюсь подправить макияж.

Стираю помаду, убираю скатившуюся туш и размытую подводку. Косметика поплыла. Здесь слишком жарко. Ну вот, вроде бы все.

Выхожу из туалета и ищу взглядом Юльку. Найти не удается, а вот услышать, да. Она орет под музыку так громко, что просто нельзя не услышать.

Ладно, она все еще здесь, что хорошо, а вот мне становится очень плохо. Тошнота резко подкатывает к горлу.

Удаляюсь из душного клуба,. Чувствую, как кто-то приобнимает за талию. Ромка.

— Мне плохо, тошнит, — пытаюсь убрать его руки с талии. Какой он оказался назойливый! Достал за один вечер!

Охранник пропускает нас, пристально сканируя, я просто улыбаюсь, хотя совсем не до улыбок.

Ноги еле держат, а голова делает виток по личной орбите. Свет ночного города просто выносит мозг за пределы, заменяя некогда приятное состояние на отвратительное.

— Давай отвезу тебя к себе. Пусть Юлька развлекается.

— К тебе? — смотрю в его глаза, нет, не шутит.

— Нет, я вызову такси и поеду к себе.

— Юлька с парнем затусила. Думаю, она хотела его позвать к себе.

— Ром, Юля не водит парней в квартиру, это она к ним ходит.

— Хорошо, я отвезу, точнее, вызову такси и провожу тебя. Хочу убедиться, что ты будешь в порядке.

Рука снова ложится на талию, пальцы нарочно поддевают футболку и проникают под нее, касаясь кожи. Мне это очень неприятно, и я пытаюсь его оттолкнуть.

— Не надо, Ром!

— Кать, я давно хотел тебе признаться. Ты очень мне нравишься. Очень! Я люблю тебя, понимаешь? Ты могла бы переехать ко мне, работать только репетитором. Или бы пошла в журналистику, как мечтала. Зачем тебе эта фирма? Кать, ну Катюша, посмотри на меня.

Уперевшись руками в короткую ограду, разделяющую газон и дорогу, я слушала его и не могла понять, как я такое допустила? Я ведь всегда держала дистанцию и вот, пожалуйста. Мой друг признается в любви или же я настолько напилась, что мне это просто кажется.

Но когда он хватает меня за запястье и резко разворачивает, да так, что я впечатываюсь в его стальную грудь и начинаю ощущать его дыхание на своих губах, становится ясно, что это совсем не сон.

— Живо отпустил ее, — стальной голос режет пространство. Я пытаюсь открыть глаза. Взгляд упирается в темноту… нет в черную футболку.

Так быстро я еще не трезвела.

Рядом стоял Александр. Весь такой невозмутимо красивый. В очередной раз убеждаюсь, что таким, как он подходит любая одежда.

— А ты еще кто? — начинает Рома, но резко меняет свое враждебное отношение на испуганное. Отходит в сторону, и я бы тоже отошла видя, как ярко-желтые глаза светят устрашающе.

— Катя, ты в порядке?

— Я в по…

Ну почему именно сейчас я не смогла удержать алкоголь в себе? Согнувшись феерично изрыгнула из себя содержимое. И мне не было стыдно, мне просто казалось, что я умираю, и стыду в такой момент нет места.