Шрифт:
– А вы откуда едете? – поинтересовался средний.
– С танцев.
– Что-то мы вас там не видели…
– Я – с молодеченских.
Все трое недоверчиво оглядели «танцора».
– Пошли… – дернул старший за рукав среднего… Зазевавшийся младший вскочил за ними вдогонку…
Возможно, приняли меня за подсадного. Окна, конечно, били не они, но заметут, если что, именно их…
Я действительно ехал с молодеченской танцверанды. Но занимался я там не обжиманцами, разумеется. Я искал партнера по одному из своих, возникших на жизненном перепутье, проектов, связанного, некоторым образом, с рок-н-роллом. Знающие люди посоветовали посмотреть солиста-гитариста с молодеченской веранды.
Посмотреть было на что… Качаясь вместе с вагоном, я вспоминал то, что этот солист-гитарист-текстовик умудрился вылепить из хита всех времен и народов:
Эй, алконавт друг Моня,
Ты налей «шалтай-болтай».
Но Фрэнку ты гуд монинг
Сказать и не мечтай.
Фрэнк запил, повымазывал
Этот бесполезный фрак,
Сам ступит и не сразу, но
Опять на землю – бряк!
Смог он, и вот он!
Эй, Фая, отпускай!
Смог он и вот он!..
И – знаменитый риф!.. Но исполняемый не только на гитарном грифе – заполонившая весеннюю веранду толпа в ползущем с эстрады дыму ходила вместе с аккордами: три шага вперед… три шага вперед… три шага назад… два шага назад…
Психоделическое зрелище.
***
Встреча на минской вокзальной платформе.
– Жить есть где?
– И когда.
Познакомились.
– Ты понимаешь, что со «Смог он» здесь не вылезти?
– Это ты таким образом спросил, есть ли что-то менее безобразное?
– Это я таким образом хочу донести мысль о рок-н-ролле в принципе, в перспективе.
– Насколько далекой? Жить хотя и есть где, но…
– Начинать надо с того, что катит. Само. Без напряга. С того, что сейчас – по всему городу. С итальянцев.
– Потом?
– Потом, сам понимаешь – из-за чего мы с тобой сейчас здесь. Только не «Смог он». То есть… – сбился я… – Можно и «Смог», но с другим текстом. Я сам, знаешь, над этой вещью корпел. И лучше того же самого «Фрэнк запил» ничего не выкорпел, а с «Фрэнком запил» Молодечно – Эверест… И то, рано или поздно… Ну, сам понимаешь…
– …из-за чего мы сейчас здесь.
– Нет! Не из-за этого! Не из-за кавер-коверканий! Конечная цель (она же и изначальная) – делать сугубо свое! Так. И только так.
– Итальянцы: «Феличита»?.. «Ты мне не чета, / я учусь в институте советской торговли»? Или «Перечитал / все книги Ленина, стихи Есенина»?..
– Свое напишем.
– На «Феличиту» девка нужна. Где брать будем?
– Тут… над кондитерским магазином «Ромашка», на втором этаже бар есть. Не забегаловка, а настоящий бар, представляешь? Девчата тусуются: первые не-молочные коктейли в городе!
– Ах, уедь.
***
– А-ха-ха!..
– Хе-хе-хе… хе…
– Это что-то!.. Особенно та, в декольте!..
– Меня больше бармен впечатлил.
Я внимательно на него посмотрел… Да нет! Не может быть!
Сидя у меня дома под коктейльным хмельком, мы вспоминали наш вечер в «Ромашке», как все называли первый в городе, безымянный бар.
Не выпуская из рук гитары, Олик (Ольгерд было бы между нами чрезмерно пафосным) постоянно что-то подзванивал, что-то мурлыкал… Наконец решился:
– Как тебе такая… смесь «Землян» и AC/DC?..
И я услышал целиком, со вступлением-рифом:
– Когда я в детстве отца спросил:
Что значит «woman»? – он мне открыл:
Похерить надо в твои года
Горчицу с перцем и хрен забыть навсегда-а-а!
Но, как заведенный, я твердил одно:
Что такое «woman»? – и сдался отец родной:
Не веришь, подлый, что «woman» – зло –
Сходи в «Ромашку», и чтобы не развезло,
Крепче держись, крепче держись,
Крепче держись в седле, сынок!
Крепче держись в седле, сынок!
Держись, сынок!
Держись, сынок!
Держись, сынок!..
– Ну, ты даешь! Сходу! Прямо по теме!
– А в общем смысле? Как?
– В общем смысле… В общем смысле вызов принимается… – я перехватил гитару.
Четырежды – по два аккорда… Поехали:
– Saturday night,
То есть в пятницу ночью
I am surprised,
Я весьма озабочен:
Снимаю, кручу, набираю, звоню и шепчу…