– И что теперь делать?

– К утру подобрел. Сошлись на том, что подумает… Плохо то, – скосилась она на меня (взгляд и впрямь завораживает…), – что он подозревает.

– Что? Кого?

– Что я неравнодушна не к новым своим протеже… а к кому-то конкретному…

– К кому же?..

– К тебе… Видишь ли, он не в состоянии представить себе, что можно быть неравнодушным… неравнодушной к кому бы то ни было, кроме начальства. А начальство у вас – ты.

– Где ж ты такого сладкого подцепила?

– Не твое дело. И не я его, а он меня.

– На его месте я сделал бы то же самое. (У меня в голове начинал созревать план)… – И не сегодня, а пятнадцать лет назад в том самом подвале (логика фразы – на грани фантастики).

– А я думаю: что же такое знакомое… Так это ты тогда… по углам жался… Ничего себе пьеса… Шекспир отдыхает… Я тебе правда нравлюсь?

Я кивнул (не озвученное – не ложь… да и взгляд завораживает).

– Вот что. Приведу к нему тебя (наконец-то!). По-моему, единственный способ остаться вам на плаву – разделить тебе со мной порку.

В голове моей всплыли сцены из «Кабаре» Боба Фосса…

***

– А-а, кумир нашей Светланы Юрьевны!.. Заходи! Заходите, Светлана Юрьевна!.. Беллочка, сообрази нам (по громкой связи… и, Беллочка, вроде, с одним «л»)…

– Ну… вздрогнули…

Вздрогнули… Не портвейн – коньяк. Не печенье – салями. Ставки растут.

– А теперь – начистоту. Не возражаете, молодой человек?..

Порка!.. Я приготовился получить удовольствие… разделить, так сказать, со Светланой…

– Такие, как вы, нам нужны! (Что же у них сегодня ночью было?..) Что такое эта «Ромашка»? Рассадник сифилиса. Как там у вас?..

– Ля финита дивано пиано, пиано – поспешил подсказать я.

– Во-во… Ля финита… – с удовольствием повторил он. – Там еще что-то такое…

– Мон ами синьорина за два мандарина? – попытался угадать я.

– Точно! – ударил он себя по колену.

– Помидоро рассоло на после спектаколо, – развил я успех.

Рано радовался.

Отсмеявшись, он посерьезнел.

– Что у тебя со Светланой? В глаза смотреть.

– Валентин Валентинович, не поверите. Мы друзья детства. Двенадцатилетними еще в одном подвале…

– Что-о!..

– …дежурили в детском клубе по заданию пионерской организации.

– «Над Кронштадтом туман… А кругом тишина…» – сделав мне большие глаза, пропела Светлана. – Помните, я вам рассказывала?

– Туман помню. Так что у тебя со Светланой?

– Встретились неожиданно. Через пятнадцать лет. У меня всё в порядке: семья, дети (озвученная ложь – грех в зависимости от обстоятельств).

– Сколько у тебя?

– Дв… Трое. И жена, – зачем-то добавил я, ощутив под столом толчок. – Дача. Машина. Родственников за границей нет.

– Ты мне поёрничай!.. Дача у него… Если дача – значит, есть где. Понял?

– Соврал. Нету дачи.

– То-то. Хотя… можно и в машине… До которой тебе – как до луны. У кого дача-машина – лабухами на швайках не стоят.

– Вы знаете сленговое название гитар!

– Она, – указал он на Светлану, – всё знает. Всё и всех. Я ее специально на все эти ваши… джем-сейшены… отправлял, и в Тбилиси, и в Ригу, и в Питер.

– в Ленинград, – «поправил» я.

– Павары мне…

Господи, а с этим я, что ли, в футбол во дворе в детстве гонял?! Была у нас парочка братьев беспризорно-бандитского вида на дворовой сетке: заспоришь с ними по поводу гола, а в ответ это самое «Павары…» (поговори мне).

– В общем, так. (Приговор). Светлана Юрьевна мне докладывает обстановку в зале на следующем концерте – раз. Про алконавта песню – на… – два. И если кто мне донесет… а он донесет, не сомневайся… что ты со Светланой Юрьевной… по заданию пионерской организации… ну, ты понимаешь… – сядешь. И не на жопу, а туда самое – три. Всего хорошего.

Он уткнулся в бумаги.

Мы на цыпочках вышли.

***

Разговор с Оликом был трудным. Да и понятно: как теперь молодеченских от концертов отвадить? Олик же не дебил, понял всё сходу, информацию передавать «своим» зарекся. Но ведь сами узнают. Разве что умолить не вставать – не ходить. А где гарантия?.. Рассуждая так, я вел к полному и бесповоротному отказу от «Алконавта Мони».

Вроде, уговорил. А где гарантия? Да нет, вроде, дошло…

– Надо, знаешь что? – постарался я подсластить пилюлю поникшему собрату по сцене. – Нужен хит. Не такой, как «Мани» и «Мини». Ураганный! Чтоб вставать под него – и в голову не пришло. Чтоб в кресла вдавливало! И слова – народу близкие и понятные. Чтоб твои остались довольны. Да?