– Вер, а Юлька-то уже дрыхнет без задних ног. Давай не будем ее будить, а?

Устремляю наполненный сомнением взгляд выше Таниного плеча, к комнате. В детской, и правда, тихо.

– Выпьем чаю? Или ты домой?

Растерянно пожимаю плечами. Это, наверное, никуда не годится, но я ловлю себя на том, что без Юльки тупо боюсь возвращаться к себе. Словно и впрямь всерьез допускаю, что в отсутствие дочки Костик вытолкает меня взашей, а при ней постесняется.

– Пойду, – шепчу. – Этот день меня доконал.

– Что будешь делать?

– Спать.

– Я не об этом, – хмурится Таня.

– Об остальном подумаю утром. На свежую голову.

– Ну и правильно.

Таня еще что-то говорит. А я отвлекаюсь на пиликнувший телефон. В такое время мне только один человек звонить может. Затаив дыхание, опускаю взгляд на экран и… без сил оседаю на низкую тумбочку.

– Что такое, Вер? Ты чего? Этот гад что-то пишет, да? Хочешь, я с ним поговорю?!

– Нет. Это эсэмэска из банка. Костик снял деньги.

– Какие деньги?

– Которые мы на квартиру откладывали, – вскидываю взгляд на подругу. – Как думаешь, на хрена он это сделал?

– Ну, уж точно не для того, чтобы досрочно погасить ипотеку! – не щадит меня подруга. И правильно, конечно. Сейчас не время себя жалеть. Я внутренне сжимаюсь. Обхватываю скрещенными руками плечи. Ощущение, что мне снится ужасный сон, и я никак не могу проснуться, не покидает меня весь вечер.

– Девки, вы чего тут застряли? – выглядывает из кухни Танюшина мама. – Я чай заварила, давайте-ка вы за стол.

– Не надо чая, теть Галя. Спасибо. Я уж пойду.

Подхватываюсь, бестолково озираюсь в поисках злосчастного шоппера. Попутно Костику набираю, только тот сбрасывает. Раз, другой... Плачу, затыкая кулаком рвущиеся изо рта всхлипы.

– Тщ! Вер, ну-ка перестань! Успокойся, – пугается Таня.

– Ты не понимаешь! Там все мои деньги. Все. До копейки. Мне даже продукты не на что будет купить, если он останется с этой…

– С кем? – округляет глаза тетя Галя.

– Костик загулял, – коротко обрисовывает матери ситуацию Волкова. – А теперь еще и их с Веркой общий счет выпотрошил.

Тетя Галя в двух емких словах умещает все то, что я по поводу Костика думаю. Это так смешно, боже! Несмотря на весь драматизм ситуации, очень смешно. Особенно потому, что я всерьез верила, будто со мной такого никогда не случится. А тут… Каких-то два дня, и восемь лет моей жизни перечеркнуты, скомканы и выброшены на помойку.

– Верочка…

– Не надо, – шмыгаю носом. – Не надо меня жалеть!

– Да я просто сказать хочу, что деньги – это ерунда. Мы займем, если что, поддержим. Ты только не убивайся так, ладно? Ни один мужик этого не стоит.

Рыдания не дают вымолвить ни слова. Я только и могу, что кивать болванчиком, обливаясь горькими слезами и в руках сжимать пухлые бока тети Гали.

– Спасибо вам. Я уже пойду. Поздно.

Нащупываю за спиной дверную ручку.

– Спи спокойно, Верочка, ни о чем не волнуйся. Мы за Юлькой приглянем, не спеши ее забирать. Она нам как родная.

Кивнув напоследок, выкатываюсь на лестницу и бегом опускаюсь на свой этаж. Собственную квартиру мы с Костиком купили, когда Юльке стукнуло три месяца. А до этого несколько лет по чужим углам ютились, собирая на первоначальный взнос. Если разбираться по справедливости, в эти стены я вложила гораздо больше мужа. Не только денег, но и себя. Костик-то постоянно торчал на работе, у них что ни день – так аврал. Понимая, что от него помощи не дождаться, я сама начала ремонт. Я, блин, положила плитку в ванной по найденным на ютьюбе туториалам, выровняла стены, заштукатурила подоконники и наклеила обои на стены. Я, мать его так, построила нам кровать! Да, из обычных деревяных палет, но когда я их зашкурила и выкрасила в нежно-оливковый цвет, получилось красиво и без ложной скромности стильно.

Сворачиваюсь в комок на постели и тут же подскакиваю. Боже, а если он и сюда эту свою приводил?

Меня все-таки выворачивает наизнанку. То ли коньяк виной, то ли всплывшие в голове картинки. Вернувшись в спальню, зачем-то меняю простыни на свежие. Укладываюсь опять. И, как это ни странно, практически тут же засыпаю.

Будит меня неясное скребущее чувство тревоги. Ах, да… Я же в полной жопе! Ну, блин, доброе утро, что ли.

Зачем-то проверяю телефон, но от Костика ни ответа ни привета.

«Верни деньги! У меня даже на хлеб нет».

Хоть Таня и выдавала мне оплату за уборку наликом, я методично все на карточку складывала. Теперь жалею, конечно, хоть и могу понять, почему так делала. Когда все хорошо, кажется, что так всегда будет. О том, что надо бы подстраховаться, вообще не думаешь. И вот итог: ни мужа, ни денег. Выживай, как знаешь.

Рука дергается написать, что мне не из чего сварить Юльке кашу. Но в последний момент включается гордость, и я оставляю эту затею на крайний случай и иду в душ. Приведя себя в относительный порядок, я опять топаю к Волковым.