Шрифт:
И не своё одновременно.
Губы брата накрывают губы его законной жены. А меня снова бьёт молнией. Только теперь ею меня убивает.
Глава 47
POV Лиза Суворова.
Голова слегка кружится от волнения и калейдоскопа лиц, мелькающих перед глазами.
Сложно влиться в компанию, когда ты никогда и нигде не бывал. Школа и вуз не в счёт, там я всегда была особняком.
Сегодня же мы с Захаром являемся центром праздника. И мне некомфортно.
Желудок сводит от голода, но я даже не смотрю на накрытые столы, потому что ничего не понимаю в пафосных закусках. Гости хвалят повара, называют незнакомые продукты, которые вызывают у них восхищение. Для меня же эти названия как белый шум. Я могу повторить наименование, но не могу представить, как, например, выглядит тирадито-сет, которому поют дифирамбы.
Захар зол и напряжён. Я не рискую спрашивать у него. Терплю, надеясь, что нам дадут передышку, и у меня получится прошмыгнуть в выделенную мне комнату. Там на столе открытый пакет с сушками и остатки молока. Мне вполне бы хватило, чтобы немного восполнить силы.
Знаю, что всё это неправильно и некрасиво с моей стороны. Ко мне относятся доброжелательно, только…
Я не могу так. Не могу переступить через себя.
За всё надо платить. Это не из свода правил, но тоже вбито в мою голову с рождения. Семья Одинцовых дала мне больше, чем я смогу им отдать. Поэтому и решила стать невидимкой.
Со временем попробую привыкнуть. Объясню Захару свою позицию, когда он будет готов услышать. Пока что наш диалог не выстраивается.
Мне кажется, он жалеет. И это ещё больше побуждает закрываться и отдаляться.
Иногда, мучаясь от бессонницы, я думаю, что в больнице было проще. Не было стольких внешних факторов, грозящих перемолоть в муку. А они могут… Эти нарядные мужчины и женщины, в глазах которых пустота. Там нет эмоций и нет тепла.
Я не специалист, конечно же. Просто мои чувства, они такие. Марта Игоревна называет их неправильными и нуждающимися в коррекции. Она права, безусловно. Как будущий учитель и, возможно, когда-нибудь психолог, принимаю это. Но как избавиться… не знаю…
Фотограф не даёт возможности взять паузу. Он двигается в направлении нас, но случается маленькое чудо. Его перехватывают две женщины в похожих платьях и просят сделать несколько снимков на фоне свадебной арки.
Она действительно произведение искусства. Такие показывают в фильмах. Но то фильмы и специально выстроенные декорации. А для меня сегодня это чудо неожиданно стало реальностью.
Осторожно, стараясь не помять свой наряд, сжимаю и разжимаю пальцы. Они, как и всё тело, находятся в напряжении. От неудобного букета их просто сводит.
— Всё в порядке? — мой муж проявляет приятную заботу.
Но вся его фигура всё равно излучает злость. Он даже целует меня сегодня не так, как целовал раньше. В его губах нет нежности, только напор и, кажется, желание подчинить.
Хочется оттолкнуть. Останавливаю себя заученными фразами: спас, должна, просили потерпеть. Мама Захара просила, и я дала ей обещание достойно пережить этот тяжёлый день.
Наверное, она подозревала, что будет именно так, поэтому накануне пришла ко мне и долго рассказывала про семью, про важность должности мужа, про перспективы для Захара.
Сложно…
Другой мир…
Мир, в котором я абсолютно чужая.
Мир, в котором у меня не ни одного близкого человека, кроме мужа. Но…
Я его не люблю… Пока не люблю…
Закрываю глаза и теряю равновесие. Откровение, в котором я признаюсь, лишает меня точки опоры. Я замужем, но между нами нет тех сильных чувств, которые втайне я мечтала испытать.
ПРОШЛО 2 МЕСЯЦА. КАНУН НОВОГО ГОДА.
Я просыпаюсь в чудесном настроении. Поворачиваюсь на бок и смотрю в окно на падающие снежинки.
Раньше зиму я не любила, но теперь меня радует буквально всё.
Наша с Захаром квартира очень похожа на уютное гнёздышко. У него очень стильный ремонт, красивые вещи, и много уютных мелочей, привезённых его мамой.
Я люблю свою спальню, которую выбрала сама.
У моего мужа комната в тяжёлых и тёмных тонах. А моя — светлая и милая.
Захар сначала сердился, что я выбрала самую маленькую, но мне здесь хорошо.
Мне вообще хорошо, потому что мой муж чудесный человек. Он очень заботливый и добрый, внимательный. Напряжение и злость, которые в нём бурлили, ушли. Не сразу, конечно. Я некоторое время после свадьбы опасалась его. А потом мы переехали из дома Одинцовых и у нас как-то наладилось.