– Это я поняла, – отвечаю угрюмо. – Худо-бедно набрать первоначальный капитал, экипировку, оружие и ехать на все четыре стороны. Но куда? Чего ждать? Что там, в других локациях, – лес, тайга, пустыня?

– Правильный вопрос. На север пойдёшь – лес, на юг – пустыня, на запад степи, на восток море и горы. Куда потянет, туда и поедешь, а твой квест тебя везде найдёт.

В общем, иди туда – не знаю куда.

…Целая лавина вкусных запахов проходит по мне ударной волной. Неподалёку – прямо посередине очередной улицы-дуги на громадных подвесных жаровнях шипят и шкварчат колбасы, большущие куски мяса, пирожки какие-то… Нора поскуливает, у меня бурчит в животе. Последний раз мы с ней ели вчера вечером. Впрочем, собакину утром хоть кашки перепало, а меня только чайком и попотчевали…

– Денег-то у тебя нет, – ехидно замечает ведунья, – а в долг не дам, не рассчитывай. Должна же быть у тебя мотивация. Ладно, потерпи, мы уже рядом. Придём к человечку, который трактир держит, там и перекусишь. Это мы с тобой на второе Кольцо вышли. Здесь всё для любителей покушать, местный Обжорный ряд: трактиры, харчевни, забегаловки, таверны… Есть и ресторации для европейцев, и духаны, и чайные, и даже суши-бар недавно появился с пиццерией.

Лучше бы она не перечисляла. Впрочем, голос её вскоре тонет в воплях уличных торговцев и гаме разноголосой толпы. Здесь намного люднее, чем на первом кольце! Питейные и едальные заведения, как я понимаю, для тех, кто поденежнее и хочет посидеть со вкусом, а кому проще и быстрее, а главное – сытнее – лепёшки в уличных каменных печах, плов, лапша… Долго ещё идти?

– Соберись с силами, – подбадривает Гала. – Ещё квартальчик – и отдохнёшь. Сразу видно офисного работника: и двух часов не походили, а ты уж выдохлась!

Пройдя обещанный квартал, сворачиваем за угол. И хоть я и действительно выдохлась, но сил хватает заметить, что вид здесь несколько иной, словно мы в другой культурный слой переместились. Исчез фахверк, дома преобразились в крепкие и высокие срубы, да и расстояние между ними стало значительно больше. Это даже не дворы, а… Напрашивается давно забытое слово – подворье. Когда не экономили каждый клочок земли, как в Европах, и громадный двор вмещал в себя жилые постройки, хозяйственные помещения, деляночки, колодцы, огороды, сад… И для семейного праздника выносили прямо под яблони и выстраивали в непомерно длинную линию столы для родни, соседей и нежданных гостей.

– Вот и он, Васютин трактир, – объявляет Гала. И глаза мои от изумления открываются всё шире и шире.

Это – трактир? Не знаючи, я с ходу назвала бы его хоромами. Мощь и красоту большого сруба можно разглядеть и оценить, даже не заходя во двор, глянув поверх конька тройных ворот с резными столбцами. Гала толкает дверцу одной из калиток, походит и чуть сторонится, пропуская меня, и с какой-то затаённой гордостью кивает на обиталище этого неизвестного мне Васюты. На лице её так и прописано: любуйся, голуба! Как будто она лично и дизайн разрабатывала, и таскала громадные оцилиндрованные брёвна… При такой толщине стен здание должно смотреться громоздко, приземисто; но массив и прочность уравновешены здесь высотой, а правильно подобранные пропорции облагораживают, равно как удачное платье стройнит полноватую фигуру.

Трактир, говорите?

Мои познания о трактирах, корчмах и подобных им заведениях довольно поверхностны. Однако недавно я вдосталь на них нагляделась. Ресторации и едальни Обжорного ряда жались друг к другу, срастаясь стенами, здесь же на пространстве не экономили, распахнув дом углом на два крыла да на четыре красных окна в каждом. В центре внутреннего угла – солидное парадное крыльцо, к которому ведут, смыкаясь в одну, дорожки от обеих калиток, в левом же крыле вход отдельный, скорее всего для своих. Ставни на окнах расписные, крыша и крыльцо щедро украшены резными деревянными гребнями, к обширной мансарде пристроена башенка с балконом и флюгером-прапорцем на высоком шпиле.

Хочется просто стоять и любоваться. Нет, хочется потрогать – и убедиться, что дом настоящий. Жить в нём хочется, и не просто так, а долго и счастливо.

А что это Гала так значительно на меня поглядывает? Точно-точно, есть в этой красоте и её лепта!

– Прекрасно! – от всей души говорю я. – В жизни не видела ничего подобного.

В будке размером, пожалуй, чуть менее парадного крыльца, рыкает, звякает… Нора пятится, где-то в глубине её утробы зарождается ответный рык. Волоча за собой многопудовую цепь, выползает на свет хмурый пёс. Ей-богу, хмурый! У него, как у хаски, характерные черные полосы на морде, этакая "маска", что добавляет облику изрядной свирепости. В холке зверюга перегоняет хорошего телёнка, а окрас у него волчий. Вот если бы мне вчера повстречался такой вместо раптора – живой бы я не ушла.

– Здорово, Хорс, – приветливо говорит Гала. – Вот тебе новые друзья, они свои, запоминай.

Пёс смеряет нас взглядом с головы до пяток. Я удостаиваюсь его внимания какие-то секунды, после чего он, не торопясь, принимается поедать глазами Нору. Та, скромница, прячется за мою ногу, пытаясь одновременно повиливать хвостом. А ведунья-то сюда вхожа, если этот волчище к ней со всем уважением… Кстати, она уже идёт к крыльцу, и я с невольным облегчением спешу вслед.

Волчара пытается по-хозяйски рыкнуть, но тут моя полуграция, застопорив движение, присаживается и изящнейшим образом протягивает лапу. Не мне. Волку. Э-э… Хорсу. Этого жеста в сочетании с лукавым взором хватает, чтобы отправить крепкого о пса в нокаут и оцепенеть. Переведя дух, дёргаю поводок.

– Пойдём-пойдём. Хватит тут глазки строить!

Гала посмеивается.

– Ты за неё не бойся, – она уже всходит на крыльцо. – Ты за себя бойся. Самое время.

Я вдруг упираюсь. Отчего-то явственно вспоминаются её недавнишние намёки на мою привлекательность.

– А чего это мы сюда пришли? С кем ты меня собираешься знакомить?

– Да нормальный он мужик, недоверчивая моя. К плохому не привела бы. Возится с новичками, помогает адаптироваться, работу найти. Из бывших попаданцев, кстати. Здесь уже лет пятнадцать, а вот, поди ж ты, всё вас опекает.