– А знаешь, да, - она изящно откидывает длинные волосы за спину. – Хорошо.

Затем Томирис наклоняется ко мне и говорит, смакуя каждое слово:

– Знаешь, какой Рустам голодный любовник? Будто его совсем не кормили и не давали. Он трахал, меня как зверь: жадно, страстно, жестко. А я да, давала ему все, что он хочет. Со мной он познал, что значит настоящий секс между мужчиной и женщиной, а не это ваша миссионерская поза, - говорит она, а стыдно мне. Даже не стыдно, а противно до рвоты. Потому что дурацкие картинки встают у меня перед глазами. Если бы я могла подняться с кровати, я бы оттаскала ее за волосы, но мне мешает игла от системы. – Мне даже ничего не надо было делать, у него всегда на меня вставал и до сих пор встает. От одного моего взгляда, голоса и жеста он становится ручным, а потом заводится так, что не остановить. Но знаешь, что ему больше всего нравилось?

Я молчу и тяжело дышу. Прямо сейчас она унижает меня своими откровениями о сексуальных предпочтениях моего мужа, которого я оказывается не знала. Мы никогда не обсуждали, жесткий ли у нас секс или обычный. Я действовала так, как велело мне мое сердце. Я просто любила его так сильно, что отдавалась без остатка. И я наивно думала, что он тоже меня любит. Оказалось, ему нужно было совсем другое.

– Ну что молчишь, Айлин? Неужели не хочешь узнать, как он любит больше всего? Ладно, не отвечай. Я сама расскажу. Он любит, когда я стою перед ним на коленях и беру очень глубоко. А он в этот момент сжимает мои волосы в кулаке и…..Аааааай!

Слышу истошный крик Томирис и не сразу понимаю, что происходит. А через секунду до меня доносится:

– А ну иди сюда, шлюха подзаборная!

И я понимаю, что моя бригада подоспела вовремя.

Софья держит Томирис за волосы и отталкивает к стене. Подруга впечатывает токалку моего мужа так мощно, что у той чуть искры из глаз не вылетают от удара о стену. Соня давит локтем на ее шею и зло шипит:

– Су*ка, еще раз подойдешь к моей сестре, я тебе глаза твои блядские вырежу и заставлю сожрать, поняла меня?

Томирис что-то проскулила, а Соня еще сильнее надавила ей на горло:

– Любишь на коленях стоять и брать глубоко? Так я тебе сейчас устрою чёс по наркопритонам города. Будешь у обдолбанных нариков отсасывать. Хочешь? Они ооочень голодные звери. А потом по кругу тебя пустим, да девочки?

У любовницы глаза округлтлись от шока и страха. А что ты хотела, дрянь? Тебе сама Софья Мышка предлагает путешествие в пешее эротическое.

– Ой, а это твоя сумочка? – слышу ангельский голосок Дианы, поворачиваю голову и вижу, как она вертит в руках черную сумочку от Гуччи. – Красивенькая! Тоже такую у Азамата попросила. Где-то полтора миллиона стоит, да?

Перевожу взгляд на Томирис. Она в ужасе смотрит на Диану, которая ставит сумку на столик напротив кровати и тянет за бегунок. Потом онв поднимакт свой пакет, с которым пришла ии аккуратно достает из него банку с какой-то жидкостью и трясет ею.

– Диана…- осторожно говорю я и ищу поддержки у Сони. Но у той шальная улыбка на лице. Кажется, она поняла, что собирается сделать наша тихоня.

– Я тут не знала, дорогая, можно ли тебе сорпу (бульон). Но все равно приготовила. На барашке. Жирненько правда. Нет, все-таки, наверное, нельзя, - качает она головой.- А вот сумочка у нас голодная, – Диана открывает банку, улыбается и медленно выливает половину сорпы в сумку.

– Нееет, - хрипит и хнычет Томирис. – Это же Гуччи. Там мой айфон. Дураааа!

– Упс!
– пожимает плечами наш ангелочек.

– Ди, у тебя еще осталось? – не глядя на подругу, спрашивает Софья.

– Еще половина, – улыбается Ди.

– Неси сюда.

– Что вы делаете? Я расскажу Рустаму. Он вас в порошок сотрет, - чуть ли не ревет Томирис.

– Давай, с*ка, расскажи. Я посмотрю, как он отреагирует на то, что ты пришла угрожать его жене. Ты что-то делаешь не так, милая, раз он каждый день сюда таскается, как псина побитая, и жене в любви признается. В ножках валяется.

– Неправда, - мотает головой Томи и Соня начинается смеяться. – Он меня любит! Он с ней разводится!

– Бл**ь, ну ты совсем дура набитая! Ты же сама все знаешь, поэтому пришла. Что обидно да? Ножки раздвигаешь, все там себе натираешь, а его все равно к жене тянет. Давай, Диана, накорми нашу гостью, пока я ее не придушила.

Соня ослабляет хватку, а Диана быстро выливает на лицо, волосы и платье Томирис оставшийся бульон. Жирные пятна расползаются по светло-голубому шелку. Такое ни одна химчистка не отмоет.

– Аааа, вы старые дуры! – истерично орет она, смахивая с волос капли от бульна.

– А ты малолетняя шалава, - цедит Соня. – А ну пи**уй отсюда, пока я тебе не врезала.

Томирис хнычет себе под нос, быстро забирает сумку и убегает.

Мы с девчонками начинаем истерично смеяться и у меня брызгают слезы из глаз. На шум прибегает медсестра и смотрит на нас удивленно.

– Все хорошо? – осторожно спрашивает она.

– Да-да, - сквозь смех говорю я. – Кажется, система закончилась.