На ужин мы заказали суши и пиццу и решили посмотреть романтическую комедию. Лаура сидела напротив экрана и выбирала в онлайн-кинотеатре фильм, я гремела посудой на кухне.

– Маам, а это чье? – недоуменно спросила Анель, сжимая в руках синий пуловер моего доктора. – Точно не папино, у него такой никогда не было.

Я нервно сглотнула, как будто меня поймали на месте преступления.

– Это…пуловер, - рассеянно ответила я.

– Да, я знаю, что это. Только что он делал на сушилке?

Черт! Я совсем забыла, что вчера повесила его на сушилку на лоджии. А теперь стою как провинившаяся первоклашка и не могу двух слов связать перед родной дочерью.

– Он моего друга. Арсена Ильясовича. Помнишь, я рассказывала про доктора, который меня спас?

Лаура услышала наш разговор, перестала возиться с пультом и посмотрела на меня с удивлением.

– Я же говорила, что был потоп. А Арсен проезжал мимо и заехал помочь. Пока работал, намочил пуловер, я дала ему футболку.

– Ну ладно, - хитро, щурясь промолвила Анель. – А доктора теперь пациентов дома навещают?

– Мы подружились, - еле выдавливаю из себя улыбку. – И он перекрыл нам воду.

– Мам, ты что с ним встречаешься? – Лаура встала с дивана, подошла к сестре и посмотрела на меня с вызовом.

Я обессилено села за стол и сжала пальцами переносицу. Ситуация вышла из-под контроля. Я планировала рассказать детям об Арсене чуть позже, но вновь вмешалась судьба. Это мне урок – впредь сушилку буду разбирать быстрее.

– Арсен Ильясович – это доктор, который сразу же понял,, что у меня перитонит. Меня тогда привезли на скорой. Рядом никого не было, папа уехал в Актау. Мне было очень больно и страшно.

Девочки молча садятся за стол напротив меня и я продолжаю.

– Арсен тогда взял меня за руку и сказал, что все будет хорошо. Он же оперировал меня целых четыре часа. За это время у меня резко упало давление, произошло кислородное голодание мозга. Но все закончилось хорошо, - мягко улыбаюсь. – И потом он, как мой врач, заходил несколько раз. Это же его работа. И мы вроде как подружились. Арсен Ильясович помогал мне сделать первые шаги после операции, потому что было больно даже дышать, не то, что ходить.

Поднимаю глаза и смотрю на дочерей. В глазах Лау снова блестят слезы, Анель кусает нижнюю губу.

– То есть ты с ним встречаешься? – нейтральным голосом задает вопрос Анель.

– Получается, так. Мы пока просто общаемся, - выдыхаю я.

– А почему так рано? Ты уже забыла папу? – Лау смахивает с щеки слезинку. – Ты его разлюбила?

– Мы с папой развелись. Каждый теперь идет своей дорогой. Но мы, конечно, не чужие друг другу люди, а ваши родители. Мы очень хотим все сделать правильно, чтобы вам было комфортно.

Между нами повисло молчание. Я всерьез настроилась на крики, подростковую истерику, возможно даже с битьем посуды и криками «Я тебя ненавижу». Но…

– Мааам, а я думаю, это хорошо, что ты с кем-то встречаешься, - неожиданно выдает старшенькая.

– Но Анелька, - возразила ей сестра.

– Нет, Лау, подожди. Мне уже почти 17, через год я может быть уеду учиться. Ты тоже мечтала поступить в Италию. Уедешь?

– Если поступлю, - потупила взор младшенькая.

– А мама останется одна. Мы будем приезжать раз или два раза в год. А потом выйдем замуж. А мама все равно будет одна. Мама, - Анель протягивает руки и мы скрещиваем с ней наши пальцы. – Я хочу, чтобы ты была счастливой. Неважно, с доктором или с кем-то другим. Ты же у меня такая молодая и красивая.

– Спасибо, милая, - теперь у меня глаза на мокром месте. – Лаура, а ты что думаешь?

Дочка встает, вытирает ладонями влажные щеки и говорит дрожащим голосом:

– Мне надо обсудить это с психологом. Как-то быстро вы все. У папы ребенок, у тебя друг. Я не знаю, я ничего не знаю.

Потом она разворачивается и идет к себе в комнату, из которой долго не выходит. Не рискую идти туда сама, понимая, что она не захочет со мной это обсуждать. Ужинаем с Анель вдвоем и больше темы моих отношений с Арсеном не касаемся. Потом все-таки ставим романтическую комедию «Отпуск по обмену», который я уже много лет смотрю под Новый год. Захотелось просто отдохнуть и отключиться от тяжелых мыслей. Лау выходит из комнаты и не глядя на нас берет тарелку, накладывает себе пиццу, суши и наливает в стакан газировку. Чувствую ее молчаливый протест, но понимаю, что надо дать ей время. И если она сказала, что поговорит с психологом - это уже хорошо.

В понедельник дел невпроворот. Диана так воодушевилась моим проектом, что быстро сделала дизайн кабинетов. Мы встретились с ней и Соней, у которой был законный выходной, в моей будущей школе. В первую очередь посчитали, во сколько мне обойдется ремонт. Ну что ж, все не так страшно, и это обнадеживало. Софья обещала свести меня со специалистом СММ, которая ведет страницу их канала. Она говорит, что мне нужна реклама в социальных сетях. Потом мы решили поехать перекусить. Из нас троих только Диана была на машине, поэтому мы дружно забурились в салон, включили песни нашей юности и поехали отмечать «День взятия Бастилии», как обычно говорит Софи.