Вот черт. Формулировать надо было точнее.

— Боюсь, вы меня не так поняли. Я имел в виду моего кузена Игоря.

Улыбка графа тут же потухла. Весь его матримониальный энтузиазм сдулся, как воздушный шарик.

— Наверное, вы в курсе, что он к ней неравнодушен, и она отвечает взаимностью…

— Да-да, я знаю, — хмуро ответил Сокольский. — Я очень уважаю ваш Род, а ваш кузен замечательный человек, но, видите ли, его Дар…

— Не котируется в приличном обществе? — подсказал я.

— Именно так. Прелестная молодая девушка, и тут жених, у которого по двору разгуливают трупы… Боюсь, она сама этого пока не понимает, но такая партия ей не подходит. Насте нужен кто-то с более традиционными способностями.

— О да, я понимаю. Настасья и трупы несовместимы, при виде них она просто-таки в обморок упадет. А зомби и привидений, наверное, вообще боится до ужаса.

Сокольский истово кивнул. Все-таки меня восхищает его лицемерие.

— В таком случае я поеду. Спасибо, что уделили мне время, граф, и любезно предоставили коляску. Передайте вашей прекрасной дочери пожелание спокойной ночи. Но, если вы все же передумаете, то знаете, где меня искать, а я с радостью передам ваше решение своему кузену. А то у меня есть некоторое подозрение, что вы все же можете передумать.

Я пожал графу руку на прощание, сел в коляску и откинулся на подушках. Жаль, что не удастся увидеть лицо графа Сокольского, когда завтра он откроет утреннюю газету, ну да ладно. Не могу же я все радости жизни получать одновременно. Главное, что наконец-то закончился этот длинный, длинный, длинный день. А где-то впереди у меня маячит перспектива свидания с Великой Княжной. Мирослава ведь пообещала, так что я от своего не отступлюсь, даже если Его Величество лопнет от злости.

Домой я надеялся вернуться тихо и незаметно, но план провалился.

— Ваше Сиятельство! Батюшки, да что ж вы в таком виде?!

— Марфа Петровна, вы что, еще не спите? — обреченно спросил я.

— Да вот, вышла водички попить, а тут вы навстречу, — объяснило это стихийное бедствие в очаровательном чепчике. Столкнуться нас угораздило на лестнице. — Это кто ж вас так потрепал-то?

— Запнулся, упал случайно, — соврал я, хотя, чтобы так изодрать костюм, упасть надо было минимум раз пять.

— Уж и сказать не можете, — вздохнула Марфа Петровна. — Я ж переживаю за вас, волнуюсь.

— Ну ладно, ладно. На самом деле мы со знакомой дамой решили посидеть в ресторане, но тут на нас напала шайка оборотней. К счастью, я почти не пострадал, поскольку меня спас неожиданно воскресший труп полицейского.

— Раз не хотите говорить, то и не надо. — Марфа Петровна обиженно покачала головой. — Шуточки у вас, Ваше Сиятельство. Вы ж наверняка поранились. Пойдемте, я вас осмотрю, может, помогу чем. У нас с Ерофейчиком лекарств целая куча.

— Нет-нет, со мной ничего не случилось, всего лишь порвалась одежда, — ответил я. Только помощи Марфы Петровны мне не хватало для полного счастья.

— Ну как знаете.

Старушка еще раз покачала головой и ушла к себе. Странно, обычно в причинении окружающим добра она более активна. Наверное, лень на ночь глядя.

Усталый и измотанный, я поднялся к себе в спальню, кое-как разделся и упал на кровать. Уже часа два как об этом мечтал!

Следующий день я посвятил потрясающему занятию. Ничегонеделанью.

Проснулся я тогда, когда приличные люди уже готовятся к обеду. Порадовался тому, что я неприличный, повалялся еще немного и спустился в зал, где подавали еду. Там меня уже ждали остывший кофе и завтрак, приготовленный заботливой Марфой Петровной.

— Да что ж вы так долго спите, все уже холодное, — посетовала она. — Погодите, я вам заново приготовлю.

— Спасибо, не надо, и так сойдет, — отказался я. Голод оказался сильнее желания поесть горячего. — Принесите мне лучше утреннюю газету. Хотя нет, принесите несколько утренних газет.

Труп жандарма красовался на первой полосе «Московских хроник». Похоже, именно их фотограф абсолютно случайно оказался рядом во время погрома. Их менее удачливые коллеги ограничились огромными заголовками: «Нападение оборотней в центре Москвы» и «Вервольфы вышли на охоту».

Новость о том, что девица Сокольская оказалась тайной некроманткой, на первую полосу все-таки не попала. То, кто именно поднял зомби, оказалось не так интересно, как сам факт его появления. Подробности нападения были описаны уже на следующей странице. Интересно, папаша Сокольский уже подавился утренним чаем? И какое у него в этот момент было выражение лица?