Он был такой забавный. Ты ведь понимаешь, и гораздо раньше него люди верили в существование загробного мира, каждый народ представлял его по-разному, а тут он буквально увидел все своими глазами. И… в общем, его бы сразу отправить назад, но мне было так интересно, я хотел пообщаться с живым человеком. Мы тогда еще ни разу не посещали Землю. Поэтому я показал ему Верин, а взамен он описал свой мир. Помню, я рассказал многое про то, как все здесь устроено, познакомил его со своими друзьями, даже о родном мире и об отце поведал. Не знаю, зачем, просто хотелось поделиться с кем-то. А потом преспокойно отправил мужичка восвояси. Перед этим, естественно, подправив бедняге память.

Вот только чуть позже мы узнали, что человек, сейчас я уже и имени его не вспомню, каким-то образом запомнил часть рассказанного и увиденного. Он воспринял все как сон или же видение, откровение. Записал и поделился своими идеями с другими людьми. При этом информация в его голове исказилась от моей магии. Все, что не вспомнил, он додумал, нафантазировал, а не вспомнил парень многое. К тому же, оказалось, что у вас тогда уже были разные мифы, легенды и писания, где фигурировало имя «Люцифер». Вот и вышло, что он уловил какие-то обрывки моей истории, вспомнил, что читал о персонаже с таким же именем, и на этой основе напридумывал еще с три короба.

– То есть, погоди, получается, так зародилось христианство?

Люц обречено кивнул.

– Круто.

– Тогда эта история показалась всем неважной. Ну, рассказал он и рассказал, послушали его несколько человек, и все, вроде бы, позабылось. И всплыла она, лишь когда христианство на Земле набрало полную силу. Вот тогда-то и начались основные проблемы. Сделать с этим мы уже ничего не могли, слишком религия распространилась. А у нас испокон веков действует принцип невмешательства, поэтому нельзя просто пойти в чужой мир и начать там всем память отшибать.

И вот мы подобрались к худшему: христианство на несколько веков стало непреложной истиной для огромного количества людей. Они так сильно верили, настолько пропитывались этой философией при жизни, что даже после смерти не могли слышать желания собственных душ. У них под корку врезалось, что Ад – это куда-то вниз, под землю, в Преисподнюю. Там ужас, боль и страдания. А Рай – это облачка, ангелы и вечное блаженство под боком у бога, которому они поклонялись всю свою жизнь.

Так все, кто был воспитан в этих традициях, не разбираясь, повалили в Ард. И если думаешь, что для верхнего это было хорошо, то ошибаешься. Душа должна идти туда, куда ее тянет, потому что в некоторых случаях, если она выбирает неверный путь, и мир ей не подходит, она просто не сможет делиться энергией. И это очень плохо, ведь душа должна выплескивать излишки своей энергии, иначе они накапливаются, это, можно сказать, повышает давление, и тем самым душа разрушает себя изнутри. Она выгорает. Страшное зрелище.

Тогда обоим мирам пришлось объединить усилия, ардовцы стали передавать нам души, неправильно выбравшие путь, но мы не хотели зависеть от них, поэтому через некоторое время созрело иное решение. Так появилось распределение. В «месте», где души делали выбор, куда пойти, совместными усилиями Арда и Верина были созданы сущности, помогающие отбросить все наносное и определиться с правильным путем.

С теми, кто подходит одному миру, сразу все понятно, но таких меньшинство, почти две трети в общей массе – все же везунчики, способные существовать в обоих мирах, спокойно делясь энергией везде. Поэтому тут встает вопрос эффективности: например, душа ушла наверх, но если бы отправилась вниз, отдача была бы больше и лучше. Но такие души имеют право выбора, и мы его уважаем. Распределять независимо от желания возможно только, если иначе душе не выжить.

– Хорошо, а если душа попадает в правильный мир, она так и живет в нем вечно?

– Не совсем, а точнее, не всегда. Энергия у душ не бесконечна, и когда мы всеми способами получили все, что можно, остается только чистая душа, у нее уже нет опасности выгореть. Нет больше неосознанной потребности что-то делать, сбрасывать энергию. И когда душа понимает, что сделала, все, что хотела и готова к концу, она может отдать себя этому миру без остатка. Раствориться, превратившись в чистейшую тонкую энергию. И тогда это будет полным завершением ее пути. Но если на этом этапе душа не хочет уходить или растворяться, никто ее не заставит. Своей энергией она, можно сказать, оплатила вечное пребывание здесь. И раз ее уже не мучают желания и страсти, она может просто жить, сколько захочет. Но большинство уходит. Просто так почти никто не остается, должна быть причина, например, если душа постоянно учит чему-то новые и новые души, или встретила здесь свою любовь и счастлива с каким-нибудь демоном или божком.

– Это даже романтично. – Улыбнулась я.

Через несколько домов от нас в огненной вспышке появилась большая горящая фигура, напоминавшая корову или быка; все ее туловище было объято огнем, из ноздрей валил густой дым. Она сорвалась с места, унесясь куда-то в сторону, полыхая, как факел.

– Это. Что. Такое? – справившись с удивлением, поинтересовалась я, наблюдая за ночным забегом.

– Горящая корова.

– Я понимаю, что не Дед Мороз, можно узнать, зачем?

– Это Вака де Лумбре. Демоническая корова. Что? – переспросил Люц, увидев мой хмурый взгляд.

– Что она делает? Она опасна?

– Нет, просто бегает время от времени по городу.

– Тогда какой в ней смысл?

– Людям нравится. – Пожал плечами Люцифер.

Домой я отправилась с тяжелой от информации головой, но очень воодушевленная.

Перед сном я позвонила Люцу, и он еще раз предупредил, что ночью зайдет поставить ментальный капкан, ему для этого, естественно, не требовался ключ – только мое разрешение. Было странно засыпать с мыслью, что в моей спальне будет находиться посторонний мужчина, но защита головы от вторжения важнее. Тем более легла я в довольно закрытой пижаме, поэтому никакого особого смущения не чувствовала. Думала, не смогу уснуть, но незаметно погрузилась в сон.