Этот горла не щадил, а под конец даже на визг сорвался. Гундольф слушал, понимал не всё, но старался запоминать. Пора было, правда, идти к телеге — слишком уж долго он клал эти мешки.

Он спрыгнул с лодочки, что сейчас чуть не доставала до земли. За спиной продолжалась перепалка.

— Не ори! — вышел Йохан из себя. — Крик поднял на весь квартал, именами соришь... Да стой ты!

Что-то звякнуло стеклянно, покатилось по палубе.

— Завязывай с этим, ясно? На сегодня — завязывай!

Гундольф, чуть помедливший за углом, поспешил взять с телеги ещё пару мешков, пока никто не задумался, отчего его так долго нет.

Когда он вернулся, Эрих сидел на скамье, обхватив руками голову. Йохан укладывал вещи. Третий человек ему помогал — молчаливая тень, косящаяся боязливо, даром что здоровяк.

— Где мы ещё не искали, а, Йохан? — подал голос Эрих. — На кого не думали? По-твоему, эта глупая баба не так проста?

— По-моему, язык у тебя развязался не в то время и не в том месте, — с досадой прозвучал ответ. — Если не летишь и не помогаешь, иди домой и проспись. А может, этот раз пропустим, дождёмся следующего дня?

— Да ты что! — взвился Эрих. — Не соображаешь, что будет, если запас кончится? Что я людям скажу?

— Да уж не знаю, что хуже, — ответил Йохан непонятно и надолго умолк.

Гундольф опустошил телегу, спрятал в разрушенном доме, как приказали. Товары заняли своё место в лодке. Пару мешков пришлось разбирать и укладывать заново — не лезли в ящики под сиденьями.

Эта лодка была крупнее прочих виденных. В ней и под полом был устроен отсек для вещей, и под бортовыми скамьями. Йохан постарался так разместить припасы, чтобы на палубе ничего не оставалось. А когда работу кончили, огонёк механической лампы почти растворился в занимающемся свете дня.

— Сегодня сам выйдешь? — спросил Йохан. — Хоть помнишь, что делать-то надо? Сколько Зелёных дней пропустил...

— А кто, по-твоему, за меня выйдет? Ульрих, который так и не вернулся? Кто?

— Ну так иди, поспи хоть час, что ли. В моём доме. На, держи.

Он подал Эриху ключи, но тот не спешил брать.

— С какой радости мне в твой дом идти?

— У твоего глазастого и так вопросов много, я уверен. Проследит ещё за тобой. Ты ему не сказал пока?

— Пока нет, но придётся. Нужно посвящать его в дела. Когда не знаешь, кому верить, такое облегчение иметь брата.

— Иногда и братья предают, — хмыкнул Йохан.

— Про моего так говорить не смей, понял? Ладно, давай сюда ключи.

— Погоди.

— Что?

Йохан обернулся к Гундольфу, протянул руку.

— Часы, что тебе давали, не потерял? Верни. Тебе они больше не пригодятся.

Пришлось вернуть, и Йохан передал их Эриху.

Не очень-то нравилось Гундольфу, как поворачивались дела. Хотел увидеться со своими, да не похоже, что его спешат отпускать.

— Иди уже, — кивнул Йохан брату Флоренца. — Неспокойно мне что-то. Кто за тобой приглядит, пока меня нет?

— Сам за собой пригляди, — криво ухмыльнулся тот. — Много ты себе позволяешь. Постоять с закрытым ртом я смогу, а вот ты справишься ли? Попробуй только что-то сделать не так.

И он спрыгнул, не дожидаясь ответа, и ушёл, чуть заметно покачиваясь. Лишь осколки кирпича захрустели под ботинками — всё дальше, дальше. И всё смолкло.

— Ну, вроде тут всё, так я тоже пойду? — простодушно спросил Гундольф. — У меня ещё и смена сегодня, отдохнуть бы часок.

— Никуда ты не пойдёшь, — остановил его Йохан. — Сядь. Ждём.

— И чего ждём?

— Наступления дня. Тогда полетим, куда собирались. Видишь, сколько товаров — поможешь выгружать.

— Ага. А там, куда летим, некому этим заняться?

Йохан не ответил.

— Так я на часок-другой вернусь домой, посплю и приду, может? — сделал ещё одну попытку Гундольф.

— Сказано, сиди! — отрезал его собеседник. — Петер, посторожи.

Тот, к кому он обратился — молчаливая глыба — послушно встал. Он что-то взял из длинного ящика у носа лодки, Гундольф и не присмотрелся, обратил внимание лишь после. Человек, встав у пролома, оправил на себе пояс. На поясе тускло блеснули ножны.

Он и без оружия был здоровяком — пожалуй, даже выше Гундольфа и шире в плечах, рубаха мало по швам не лопалась, а уж теперь-то силы точно не были равны. Но о себе Гундольф пока не беспокоился: хотели бы убрать, убрали бы сразу. Пока тянули, значит, он ещё нужен. А вот не вздумали бы сюда прогуляться его знакомые... Он-то считал, днём в руинах безопасно. Но, видно, не каждый день.

— Если устал, можешь тут поспать, — предложил Йохан.

Гундольф воспользовался предложением. Растянулся на мягких сиденьях, зевнул, прикрыл глаза. Выждал, как посчитал, достаточно.