Нет пути назад…

Не дамся!

Они всё подстроили. Они! Всё! Подстроили!!!

Рывком вскочив на ноги и краем глаза заметив, что Алекс что-то ищет на земле, при этом стоя ко мне спиной, что есть сил рванула прочь. Если не знаешь, что делать — беги.

Отсчитывая секунду за секундой, ведьмак цинично усмехнулся своим мыслям, не торопясь оборачиваться. Беги, дуреха, беги…

— Ковен уже в пути, на ней маяк.

— Не переживай, успею.

Внук Локи, ещё неделю назад предложивший ему неплохую плату за достаточно простую услугу, ушел следом за нестабильной валькирией, а Алекс всё стоял и с презрением рассматривал переломанного, но пока ещё живого демона. Доказательство того, что царевна слишком опасна для того, чтобы оставлять её в этом мире. Закольцованный ли мир или Хельхейм, всё одно — обратно ей дороги не будет. Ну, подумаешь, помогли ей напугаться… не докажут.

Я бежала. Бежала, как могла, хотя прекрасно знала, что зря. Ковен уже давно всё решил и я лишь оттягиваю неизбежное. За что?! За что они меня так ненавидят?!

Дорога давно кончилась, тропа тоже, бежать я больше не могла и теперь, пытаясь отдышаться, просто тупо брела в самую чащу леса. По щекам молча катились горькие слёзы обиды, жутко болела ушибленная ещё при падении в овраг коленка, но я всё шла. Знаю, поступаю глупо. Надо было бежать по дороге и надеяться на то, что мимо проедет хоть кто-нибудь и подбросит меня до ближайшего города, где я смогу…

Что я смогу?

Ничего я не смогу…

— Царевна-а-а…

— А? — остановилась и грустно посмотрела на лешего, сидящего на поваленном бревне всего в паре метров от моего пути наобум. С ним мы познакомились ещё несколько дней назад. Хороший дедулька… приветливый. — Здравствуйте…

— Чего пригорюнилась, девонька?

— Да так… всё хорошо. — нервно скривив губы, шмыгнула. Не смогу рассказать… опять разревусь.

— А чаво тогда?

— Нервы…

— А-а-а… — понятливо покивав, невысокий лохматый старичок, одетый в кору и сосновые ветки, похлопал ладонью рядом с собой. — Можа по стакашке? Для успокоения? Водяного позовем, мавок… а? Алексашка совсем зарвался, не балует нас своим сиятельным вниманием… а тебя всё равно найдут через час-другой. Шо зря по лесу шататься?

Покачав головой на подобное «успокоение», отказалась. Местную лесную бормотуху не то что пить — нюхать невозможно. Предлагали мне уже её в прошлый раз за знакомство.

— А шо?

— Не пью.

— О… а ну и лан. Правильно. Неча девке всяку дрянь пить. Да ты садись-садись, побалакаем.

Озадачившись на подобную настойчивость, смерила лешего недоверчивым взглядом. Подумала… и устроилась рядом.

— Ну вот и верно, вот и правильно. — добродушно покивав, леший тут же склонился к моему уху и доверительно зашептал: — Слухай меня, девонька. Зря ты так Закольцованного мира боисся, ничего в нем страшного нету. Всё так, как у нас. И лешие живут, и водяные. Мавки веселые, да коты приветливые. Это тут Ковен слухи дурные распускает, шобы значится наши туда всем скопом не подалися, ибо нету тама ишо електричества и прочих гадких екологически вредных выбросов. Всё, как в старину. Всё, как мы любим. А то, шо сортир на улице — так и энто не беда. Найдешь себе мужичка порядошного, так он тебе и сортир в доме и водные ванны — всё устроит.

Слегка прибалдев от подобной рекламы мира-тюрьмы, немного отодвинулась от лешего и недоверчиво на него посмотрела. Это он сейчас что пытается до меня донести? И самое главное — зачем?

— Ась? Да ты не боись — я правду говорю. — неверно поняв мой настороженный взгляд, леший торопливо продолжил: — Али ты ишо не знаешь, что за тобой попятам стервец идет? Я ужо и путаю его и путаю, да шибко умный мужик он…

— Кто?

— Да божок энтот северный двуликий.

— Эйнар?

— Он самый…

— Черт! — стиснув зубы на подобную дурную новость, едва не заорала, когда из-под ближайшего корня прямо на меня выскочил невероятно счастливый черт.

— Ась?

— Чертик!?!

— Где она? — недовольно поджав губы и зло сверкая разноцветными глазами, Эйнар едва удерживался от того, чтобы не вытрясти из местного лешего душу.

— Где надо. — не собираясь уступать, лесной дух закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. — Там, где ей самое место. Неча девке жись портить. Ишь, чо удумал, окаянный!