Внезапно его рука вырывается и хватает Селину за волосы, сгибая шею под неудобным углом и заставляя ее вскрикнуть от боли.

— Не прикасайся к ней, ублюдок! — Я кричу.

Константин отпускает ее с мрачным смешком, а затем обращает свое внимание на меня. Я пытаюсь сохранить ту же браваду и пристально смотрю на него, но терплю жалкую неудачу. Он воплощение дьявола. Я вижу это в его глазах.

— И что мне делать с моим новым маленьким питомцем? — Спрашивает он.

Только через мой труп, думаю про себя.

— Я никогда не буду твоим домашним животным, ты, гребаный психопат!

Его язык высовывается, и он облизывает нижнюю губу, смотря на меня развратным взглядом.

Боже, это его заводит?

Я мгновенно хочу взять свои слова обратно, но уже слишком поздно.

Константин подходит и протягивает руку, чтобы дотронуться до меня, но я быстро бью его ногой, едва не задев яйца и, к сожалению, вместо этого зацепив бедро.

— Не смей прикасаться ко мне!

— О, я собираюсь сделать гораздо больше, чем просто прикоснуться к тебе, моя маленькая принцесса, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Я собираюсь причинить тебе боль. Я буду гнуть тебя, пока ты, блядь, не сломаешься, — угрожает он, превращая кровь в чистый лед.

Щелчком пальцев вперед выходят двое охранников.

— Давайте покажем манеры моему новому маленькому питомцу. Сними ее.

Высокий, тощий охранник с прыщавым лицом размахивает ножом и, протянув руку надо мной, перерезает веревку. Я падаю на твердый пол, каждая косточка в моем теле болит от удара.

Вскрикиваю от ужасающей боли, сотрясающей мое тело.

— Нет! Пожалуйста! — Плачет Селина. — Я сделаю все, что ты захочешь, Константин! Убей меня ради своего сына. Забери мою жизнь. Просто отпусти ее!

На Константина, кажется, не действует мольбы.

Теперь его внимание сосредоточено исключительно на мне, и он просто приказывает своим охранникам: — Держите ее. Я собираюсь получить от этой маленькой сучки все, прежде чем до вас дойдет очередь.

Один из охранников бросает меня на бетонный пол и заламывает руки над головой. Я сопротивляюсь изо всех сил, пока охранник, который освободил меня, не приставляет нож к моему лицу. Чувствуя, как лезвие царапает кожу, внезапно замираю. Мучительный всхлип срывается с моих губ.

— Не заставляй его испортить это совершенство, — предупреждает Константин. Затем он встает на колени и раздвигает мои ноги.

Я проклинаю себя за то, что надела сегодня это чертово платье и предоставила ему беспрепятственный доступ.

Селина снова борется за меня.

— Нет, Константин! Пожалуйста, не делай этого! Я сделаю все, что ты захочешь. Что угодно! — Плачет она, умоляя.

Я в ужасе смотрю, как Константин расстегивает ремень. А затем молния на его брюках опускается, и вижу его полутвердый член. Он приближается ко мне, и я начинаю паниковать, мои легкие сжимаются.

Мой первый раз не может быть таким!

— Нет, нет, нет! Пожалуйста! Пожалуйста!

Я умоляю. А затем ставлю последний и единственный козырь, который у меня есть.

— Я девственница! — Кричу, мое горло саднит.

И как будто только что произнесла волшебное слово, Константин чудесным образом останавливается. Я наблюдаю, как он медленно встает, застегивает штаны и смотрит на меня сверху вниз со смешанными эмоциями, написанными на его лице, самую большую из которых можно описать только как разочарование.

Чувство облегчения захлестывает меня, когда понимаю, что он не собирается меня насиловать. Но когда я поворачиваюсь и вижу мрачное и суровое выражение лица Селины, облегчение, которое испытывала, стремительно просачивается из каждой поры моего тела, и я понимаю, что каким-то образом только что совершила очень серьезную ошибку.

Я вижу, как ее губы произносят слово "нет", как раз в тот момент, когда Константин говорит: — Отведите ее к врачу и заставьте его осмотреть. Если то, что она сказала, правда, посадите ее на следующую лодку, идущую на остров.

Остров?

Я качаю головой, отказываясь верить, что это то самое место, которое отец и брат обсуждали последние несколько недель. Я подслушала, как они говорили об ужасных вещах, которые там происходят.

Девушек и женщин продают с аукциона, как ценный скот, тому, кто больше заплатит, и большинство из них больше никогда не увидят и не услышат.

Двое людей Константина заставляют меня встать.

— Куда вы меня ведете? — Я кричу, мне нужно убедиться, что это то же самое место.