По случаю мероприятия «Рубиновой свадьбы» Марго и Лёнчика, закончившегося далеко за полночь, ночевать пришлось в Ольгиной квартире, так как тащиться на такси за город, где нынче проживали Ольга с Николаем, было небезопасно, ведь за рулём этого такси мог оказаться какой-нибудь джигит, ну, вы понимаете. Не лицо джигитской национальности, а мастер джигитовки в условиях сверхсложной дорожной обстановки огромного города. Обычно эти мастера считают себя таковыми примерно через год по окончанию водительских курсов. Да и сами машины такси вызывали у Ольги опасения. Чёрт его знает, как осуществляется их техническое обслуживание, и осуществляется ли оно вообще. Вот так поедешь с банкета, а колесо у железного коня возьми и отвались. Ольга надолго запомнила последнюю поездку в аэропорт. Всю дорогу сидела, вцепившись в дверную ручку и пыталась тормозить ногами, упёртыми в пол, пока это ведро с гвоздями под управлением молодца с виду лет пятнадцати неслось сквозь густой туман по кольцевой автодороге. О персональном и весьма профессиональном водителе, который как Сивка-Бурка являлся по первому требованию руководителя, каким когда-то был Николай, теперь можно было только вспоминать с лёгкой ностальгией. Дело в том, что после освобождения из-под ареста Николай, хоть и с трудом, но сумел восстановить свой полуразрушенный бизнес, и даже некоторое время дела его шли весьма хорошо. Конечно, не совсем так как раньше, но вполне терпимо, а местами даже и успешно. Однако постепенно всё усложнилось: выросли поборы как официальные, так и неофициальные, участились так называемые коммерческие наезды. Такая ситуация в бизнесе сложилась совсем не случайно, а являлась вполне себе закономерной. Ведь кто такие предприниматели по определению власти? Правильно, воры и мошенники! Ишь, устроились: из ничего делают нечто, да ещё хотят денег при этом заработать. Более того, делают это всё, как им самим в голову взбредёт, а не по указанию вышестоящего начальства. Другое дело ходить, как положено, на работу и честно получать за это получку в кассе. Получка, в отличие от зарплаты, именно получается, а не зарабатывается, ведь если предприятие ничего не производит, значит, оно ничего не зарабатывает, и никакой заработной платы там быть не может. Вот что производит какая-нибудь инспекция? Правильно! Ни-че-го. Она инспектирует, кстати, занимается всё тем же привычным, ясным и понятным каждому примату собирательством. Зато любого инспектора сложно обвинить в мошенничестве? Да и зачем его обвинять, если взять с него нечего? Ну, кроме того, конечно, что он выжал с тех, кто что-то производит, с тех самых мошенников. Поэтому предпринимателей, извиняюсь, мошенников и проверяют, и инспектируют, и контролируют все, кому не лень, естественно не без выгоды для себя, ведь на получку из кассы сильно не пошикуешь.

– А ты не воруй! – справедливо скажете вы.

– Не буду, – ответит предприниматель и также справедливо поинтересуется, на какие такие шиши ему тогда платить откаты и заносы заказчикам и взятки проверяющим?

– Свои ворую! – скажет предприниматель и местами будет прав, так как в налоговом кодексе коррупционная составляющая никак не предусмотрена и от налогов не освобождается.

И всё бы ничего, если бы количество контролёров и проверяющих резко не выросло настолько, что на всех желающих чего-нибудь проверить, стало не хватать предпринимателей, у которых имеется то, что необходимо проверять. Приключилась та самая всем известная история про одного с сошкой и семерых с ложкой. Сами понимаете, это если ещё посчитать тех, которые этих проверяющих охраняют и ими руководят. Так что проверяющие со своими проверками и инспекциями стали пересекаться между собой и даже иногда от усердия резать куриц, несущих стране золотые яйца, и не золотые тоже.

Николай всё чаще приходил с работы, как метко выразилась нынче Виолетта, весь чёрный, а потом усадил Ольгу напротив, взял её за руки и сообщил, что всё подсчитал и принял решение распродать активы и ликвидировать бизнес. Ольга честно призналась, что очень подобному решению рада, так как он ей нужен живой, здоровый и ни в коем случае не в тюрьме. Единственное, что её волновало, чем он будет заниматься в высвободившееся от бизнеса время. Ведь на деятельного человека, а предприниматели в большинстве своём люди очень даже деятельные, излишки свободного времени действуют иногда весьма губительно. Предприниматель начинает тосковать по былым временам, когда он горел в собственной страсти, создавая и производя общественно полезный продукт, отбивался от сонма конкурентов и инспекторов, полз под кустом, скрывая излишки и выдумывая схемы ухода от непомерных налогов. Этак и заболеть недолго. Идеи писать стихи, вышивать крестом, давать концерты в подземных переходах или писать картины по примеру Андрюши, испанского друга Элины, Николай отмёл сразу и заявил, что всегда мечтал максимально дистанцироваться от людей в целом и от соседей в частности, а также, по возможности не зависеть от государства. Ольга сразу представила, что он всё бросит и заделается полярником на льдине. Такой поворот её никак не устраивал, однако оказалось, что он просто хочет жить в домике где-нибудь в лесу как на картинке из детской книжки про зимовье зверей. С этим Ольга спорить не стала, ей очень понравилась такая идея, особенно в части возможности избавления от соседей. Соседи, как вы все знаете, это в большинстве своём такие люди, которые постоянно пытаются или залить вас сверху, или быть залитыми вами, или что-то сверлят, ремонтируют, стучат, пачкают, скандалят, не хотят ни за что платить и чего-то требуют. Причём от степени элитности вашего жилья качество соседей совершенно не зависит. От элитности постройки также не зависит качество распространения звука из соседской квартиры в вашу. В самом-пресамом элитном доме у соседей всегда найдётся отпрыск, который устроит вечеринку пока родители в отъезде. И даже если вы настолько богаты, что позволяете себе жить в пентхаузе, вы всегда можете насладиться пьяными криками, несущимися с улицы, а работник ТСЖ запросто сумеет пробить вашу крышу ломом при очистке её от снега.

Совсем другое дело собственный загородный дом! Опять же Ольге всегда нравилось гостить у Марго в её дворце, а кроме того хотелось тоже брать к себе внука на каникулы. Ведь Марго всегда имела в этом деле неоспоримое преимущество из-за наличия вокруг её дворца соснового леса битком набитого свежим воздухом. Ольге тоже хотелось этого воздуха, да побольше. Ведь даже в самом-пресамом элитном, но городском доме окна всегда покрыты снаружи тонким слоем сажи, а зачастую и не только снаружи, только не все об этом знают, потому что жильцы элитных домов редко моют окна сами.

Участок земли для лесной избушки своей мечты Николай, однако, нашёл не в самой глухомани, а поближе к городу, чтобы в случае надобности можно было быстро домчаться и до врача, и до аптеки, и до магазина, и до Ольгиного салона «Для своих». Но при этом место это счастливым образом находилось в некотором отдалении от перекрёстка любимых мест отдыха горожан. Поблизости не значилось никаких водоёмов, пляжей и лесопарков, железнодорожных станций, аттракционов, автобусных остановок, кафе и ресторанов. То есть доступ к месту дислокации избушки мечты ограничивался личным автомобильным транспортом и не совсем асфальтированными дорогами.

– Не хочу с утра просыпаться от рэпа, рёва мотоциклов или катеров, – сообщил Николай и уточнил, – хочу тишины, чтоб звенела, леса кругом, чтоб никто там не шастал: ни грибники, ни охотники, а жили бы только белки, зайцы, лисы и бобры. И птицы пусть ещё будут, чтоб пели, тю-тю-тю-фьюить-фьюить.

– «Пробирается медведь сквозь густой валежник»…, – начала, было, Ольга.

– Нет! – остановил её Николай. – Без медведей и волков, пожалуй, обойдёмся. В нашей сказке только мелкая безобидная дичь.

– А конь и корова? – опасливо поинтересовалась Ольга, которую совершенно не прельщала перспектива эту корову доить. Ведь стремление к независимости от государства, конечно, весьма привлекательно, но только до определенного момента. Ведение натурального хозяйства в Ольгины планы совершенно не входило.

– Нет, с конями и коровой будет перебор, – успокоил её Николай, – как и с курами. Нам нужно комфортное проживание на своей земле в лесу при максимальной удалённости избушки от соседских угодий.

– А забор будет? – спросила Ольга.

– Обязательно! Гигантский.

– Как у Марго?

– Ещё больше. Хотелось бы, конечно, и пулемётные вышки по углам, чтоб ни одна тварь не сунулась, но придётся обойтись. Мы мирные любители лесного уединения и чтим законы.

Ольге очень понравился процесс выбора земельного участка, все эти разъезды, осмотры и красивые места. Ещё больше ей понравилось потом планировать будущую избушку. По мере планирования избушка разрасталась и превращалась в домину. Разумеется, до дворца Марго этой домине оставалась ещё очень далеко, однако, когда встал вопрос оплаты подобной стройки века и отопления всей этой красоты, от некоторых помещений пришлось всё же отказаться. Долго спорили по поводу бассейна и зимнего сада. Ольге уж очень хотелось плескаться в собственном бассейне, опять же, как внука к себе приглашать, когда у тебя один лес и свежий воздух? Дети же очень любят в бассейне бултыхаться и прыгать в него бомбочкой. Для этого, разумеется, совсем не обязательно строить бассейн как у Марго, достаточно и корыта метров шести, а то и вовсе трёх. Николай же настаивал на зимнем саде, он давно открыл в себе тягу к ботанике, и ему хотелось продолжить начатые ещё в городской квартире эксперименты по выращиванию тропических культур в условиях Северо-Запада. Однако место в избушке имелось только подо что-нибудь одно. В результате отказались от двух гостевых спален, но малюсенький бассейн и зимний сад всё же учинили. Зато теперь, когда всё уже построено, об этом ни разу не пожалели. Особенно удачно сложилось с зимним садом, где в результате получилась прекрасная круглогодичная теплица. Ведь человеку для счастья и независимости в нынешние времена, как оказалось, нужны совсем не фикусы, пальмы и тропические культуры, а помидоры, огурцы и болгарский перец, не измученные нитратами и прочими химикатами. Николай ковырялся в теплице с огромным удовольствием и снимал по нескольку урожаев в год. Солить капусту в бассейне, как того требовала логика развития событий, правда, пока не стали. Ограничились тем, что зимой из бассейна в целях экономии просто спускали воду. Снизить зависимость от государства, конечно, получилось, но не совсем. Своя скважина и канализация никак не хотели работать без государственного электричества. Государство, в свою очередь, тоже не дремало и регулярно повышало тарифы. От планов установки ветряка после некоторых расчётов Николай отказался, так же отказался он и от солнечных батарей из-за отсутствия толковых накопителей и самого солнца в Ленинградской области как такового. Правда, идею эту окончательно со счетов сбрасывать не стал, так как технологии, в том числе китайские, развиваются в нужном направлении. Население планеты также стремится к максимальной независимости от государства, поэтому место для аккумуляторов на всякий случай в избушке было предусмотрено, там же установили и дизель-генератор, чтобы, случись что, всегда можно было бы переключиться на независимый источник. Несмотря на обещания тотальной газификации Ленинградской области, подведение газа к лесной избушке стоило просто немыслимых денег, поэтому в спальне и гостиной Николай предусмотрел установку финских печей. Хитрые финны, у которых газа отродясь не бывало, в своих печках предусматривали какие-то особые камни, отдающие тепло в течение нескольких дней. Вообще всё в доме было сделано согласно финским энергосберегающим технологиям: и толщина стен, и подогрев полов, и воздуховоды от печек. Поэтому в те моменты, когда городские жители замерзали из-за невключённого вовремя городского отопления, или наоборот задыхались от невыключенного, Ольга и Николай чувствовали, что, хотя бы в этом вопросе, они от государства никак не зависят.