Перед представлением невесты Франциск счёл нужным предупредить гостя:

– Очарование разговора моей свояченицы в значительной степени искупает недостаток красоты.

Затем принца отвели в покои Луизы Савойской, которая его тоже «ожидала стоя». Там же находились Маргарита Наваррская и Рене, которую мать короля позволила принцу поцеловать. Внешность принцессы, как видно из письма Эрколе отцу, стала для него горьким потрясением:

– Мадам Рене не красавица, даже если у неё есть другие достоинства.

– Дон Эрколе предпочёл бы, чтобы у принцессы была фигура получше, – в свой черёд, уточнил феррарский посол.

Действительно, рядом с высоким плотным принцем Рене казалась карлицей. Как все дурнушки, она была очень чувствительной к реакции окружающих на свою внешность.

– Хотя все говорят, что мой жених красив, мне он нисколько не нравится! – заявила принцесса своей подруге.

– Я согласна с Вами, мадам! – поддержала её Анна де Партене. – Главное в мужчине, как и в женщине, это добродетель. А мать принца, говорят, была распутной женщиной…

– Но что же мне делать? – Рене заломила руки. – Ведь я не могу пойти против воли короля! А Италия так далеко: я погибну там без родных и друзей!

– Ты хочешь поехать со мной в Феррару, Анна? – вдруг спросила принцесса.

Её подруга на мгновение смутилась:

– Простите, мадам, но я очень люблю свою семью. Вот если бы моя матушка и сёстры могли бы поехать со мной…

Тем временем Эрколе, как видно из его писем, был тоже полон смущения и беспокойства. В первую очередь его обескуражило сообщение Франциска I, что в приданое за своей свояченицей он не может дать наличными больше 50 000 экю, в то время как по брачному контракту Рене было обещано приданое в размере 250 000. Кроме того, ходили слухи, что король пригласил принца во Францию не для брака, а для того, чтобы получить ценного заложника с целью давления на герцога Феррары. К счастью, Франциск I развеял все опасения Эрколе 28 мая, когда заявил перед его помолвкой:

– Таким образом, я желаю на самом деле показать и донести до Ваших врагов в Италии, что хочу иметь в Вашем лице родственника и брата.

Однако во время помолвки, состоявшейся на помосте в Большом зале дворца, Рене, по словам очевидца, вела себя «с видимым огорчением».

– Хотите ли Вы этого принца себе в мужья? – спросил у неё кардинал Дюпре, канцлер Франции.

– Да, – после паузы нехотя ответила принцесса.

Но прежде, чем дать своё согласие на брак, она твёрдо сказала зятю:

– Мадам де Субиз и её дочери поедут со мной!

Затем король пригласил Эрколе поохотиться с ним в Фонтенбло. Кроме охоты, принц вместе со всем двором принял участие в простонародных гуляниях с зажжёнными кострами по случаю Дня святого Иоанна. И, наконец, Франциск I лично посвятил его в рыцари Ордена Святого Михаила.

В честь жениха и невесты придворный поэт Клеман Маро сочинил «Свадебную песнь»:

И кто же этот герцог, чьё волшебно появление –

Его увидеть все сочли за счастье!

Богат и знатен, пышно облаченье –

Да из Феррары отпрыск сей блестящий…

В расцвете сил, потупив взор горящий,

Намерен в брак вступить с Рене, принцессой нашей –

Голубка счастлива: ведь мужественней, краше

Нет жениха – какая пара!

Как известно, поэт изрядно преувеличил: во время своей свадьбы, которая была отпразднована 28 июня 1528 года в Париже, Рене опять плакала. Церемония бракосочетания принцессы состоялась в церкви Сент-Шапель-дю-Пале в Париже в присутствии королевской семьи, вельмож королевства, «украшающих триумф», и итальянских дворян из свиты Эрколе. К алтарю Рене отвёл Франциск I, а обручальное кольцо на палец надел папский нунций. В этот день из внешности девушки постарались извлечь максимум: её великолепные волосы свободно ниспадали на плечи, а малиновое бархатное платье с горностаем буквально сверкало от усыпавших его драгоценностей и вместе со шляпкой подчёркивало белизну её лица и шеи.

– Наш король мог бы найти для мадам Рене лучшую партию! – таков был единодушный вердикт придворных.

– Те, кто разбирается в государственных делах и кто был в то время, знают, – писал современник, – почему в её руке было отказано такому количеству великих князей и дворян, которые просили её…

Бретонцы, присутствовавшие на свадьбе, в большей степени, чем другие, оценили масштаб события: своим браком Рене отказалась от всех своих прав на наследство по материнской и отцовской линии.

После венчания и мессы состоялся банкет в зале Святого Людовика в Луврском дворце. В одном конце зала возвышался помост, где сидели новобрачные в окружении короля, его матери и других именитых личностей. Ниже размещались ещё столы, где расположились остальные гости. По знаку главного майордома с тростью, украшенной золотом, и его помощников под звуки труб слуги разносили блюда. В другом конце зала на ещё одном помосте играли музыканты. Пиршество длилось три часа и обошлось казне в 3618 ливров и 18 су. Когда с обедом было покончено, начались танцы. Первый танец исполнила Рене с королём Наваррским, второй – семилетняя Мадлен Валуа, старшая дочь короля, с новобрачным, Эрколе д’Эсте, а третий – Маргарита Наваррская с братом Франциском I. Танцы продлились до поздней ночи и прерывались лишь на ужин и отдых для дам. Посол Феррары доложил своему господину, что после полуночи Луиза Савойская и Маргарита Наваррская уложили новобрачных в постель.