Шрифт:
– Уважаемая, Урса здравствуйте, – обратилась к ней вежливым голосом осина.
– Каррр, только начала засыпать каррр, чего тебе?
– Ах, как же я могла забыть про твою вежливость, Урса, – с возмущением, и нескрываемым высокомерием ответила осина, – У меня послание для тебя, ясень живущей в парке просит тебя прилететь к нему.
– Что каррр, сума сошли, каррр, если надо пусть этот умник сам придет! – гневно прокричала ворона.
– Дело твое Урса, я тебе передала что меня просили, а уж решать тебе, – ответила осина, и больше с ней не разговаривала. Урса еще немного покаркала от злости, и уснула.
Небо окрасилось багровыми тонами, словно на голубой холст выплеснули красную краску, которая, растекаясь в разные стороны образовывала яркое, красочное месиво, переливающееся с различными оттенками красных и синих цветов, а в самом центре этого зарева солнце, медленно, с ленцой закатывалось за горизонт. На парк опустилась темнота, на ночном небе засверкали серебряные россыпи звёзд, среди которых яркой жемчужиной светила почти полная луна. Листочки ясеня плавно покачивались, они словно плыли в нежном серебряном свете небесных светил. Всего за несколько часов своего рождения, они вытянулись, окрепли и продолжали петь в ночной тише. Но теперь их мелодия звучала по-другому.
– Здравствуй свет серебряной луны;
– Ты прохладней, и нежнее света огненной сестры своей;
– Но всё равно свет её, сердцу моему милей;
– Ведь жизнь моя с её светом в мир пришла;
– Пусть уходить прочь чёрная мгла;
– Свет приди, ночь прогони;
– Наступи рассвет, наступи;
– Первыми лучами небосвод озари!
Удивительно, но это уже была не просто мелодия, а наполненная смыслом песня. Вот так, всего за несколько мгновений своей жизни, листья прошли путь от бессознательного, чувственного восприятия мира к осмыслению своего бытия. Течение времени относительно, так день для одного живого существа всего лишь маленькая песчинка от его жизни, а для другого – целая жизнь. Листочки пели песню очень дружно, одним порывом, и в этом моменте особенно чувствовалось как они все связаны между собой, и деревом единой силой любви.
Но есть силы в этом мире, которые противятся любви, противятся Богу, и чем сильнее, и ярче сияет любовь, тем больше они ненавидят её, и жаждут затмить и поглотить. Враг сеет свои чёрные семена, бестелесные страстные помыслы, они падают на все живые существа, но прорастают только в тех, кто добровольно принимает их, в замен на свою любовь.
Ясень мирно спал, и не знал, что своими действиями вмешался в коварные планы врага, злая сила решила незамедлительно его уничтожить, и чёрные семена, скрытые мраком, пали в тишине на ветви дерева.
Ночь проходила, небо стало светлеть, а свет звезд и луны тускнеть, уступая место солнечному зареву стремительно расползающемуся по горизонту. Веселое щебетание птиц в парке ознаменовала наступление нового дня. Ясень ещё спал, а листики уже проснулись, но они не пели, а молчали, в это утро их все раздражало, они злились друг на друга, и не хотели разговаривать, кто-то считал себя самым красивым, а других, напротив, уродливыми, один кричал что его голос самый лучший, и хочет петь только один. Листья с нижних веток ругались на листья с верхних веток из-за того, что им достается больше солнца, а те в свою очередь считали, что если они выше значит они лучше, и привилегий им должно быть больше, в общем на дереве царил полный хаос. Наконец ясень проснулся, первое что он почувствовал, это был резкий невнятный гул, и шум, доносящийся от листьев. Ясеня охватила непонятная тревога, все его ветви зудели словно их раздирали изнутри, но это была не физическая боль.
– Замолчите, – закричал он, и его голос как порыв ветра пробежал по листве. Листья замолчали. Ясень ощутил, как его наполняет ярость, и ему ещё, и ещё хотелось кричать.
Но он сдержал себя: «Старый дурень, как я сразу не понял», – подумал про себя ясень, и продолжил что-то быстро бормотать:
– Смилуйся создатель неба и земли;
– Чёрные силы проникли в ветви мои;
– Да прибудут со мной святые силы твои;
–Очистить меня от чёрной разрушающей тьмы;
– Спаси меня небесный Отец, спаси;
– Не оставь меня на растерзанье тьмы!
Ясень читал молитву, и после последних её слов, теплота, любовь и спокойствие, стали струиться по нему, от самых корней до листьев верхних ветвей. Словно его корни нашли где-то в глубине какой-то целебный источник. Листья продолжали молчать, но внезапно волною один за другим они начали смеяться, и волна смеха прокатилась через всё дерево. Последним начал хохотать ясень, давно он так от души не смеялся.
Но смеялись не все, на одной из ветвей, один из листьев молчал, он с презреньем смотрел на остальные листья, и чувствовал себя чем-то большим чем просто лист. Все-таки зло нашло свою брешь, и затаилось среди ветвей ясеня в ожидании своего чёрного часа.
Глава 3: Чёрные семена
Прошло несколько часов, погода начала портится, поднялся восточный ветер, и затянул небо серой пеленой облаков. По небу вереницей прокатились раскаты грома, и с каждым новым ударом они становились все громче, и громче. Ветер усиливался, раскачивая ветви ясеня, листья изгибаясь в разные стороны трепетали на ветру, из всех сил пытаясь удержаться на дереве.
Внезапно на ветви ясеня плюхнулась Урса: – Каррр, – гневно прокричала она.