Мой отец с детства объяснял, что настоящий охотник – это человек, который бережно относиться к флоре и фауне и способствует увеличению популяции и разновидности живых существ.

Отец много дал нам с братом. Душа любой компании, у которого всегда было так много друзей, что я его однажды спросил: если их всех поставить рядом друг с другом, сколько бы километров получилось? При этом папа долгое время работал в МВД, участвовал в осетино-ингушском конфликте и в первой чеченской кампании. Впрочем, о войнах он никогда нам с братом не рассказывал. Выйдя в чине подполковника на пенсию, занялся бизнесом. Работал в компании «Удмуртнефтегазстрой» в должности первого заместителя генерального директора по экономики и финансам. Эта компания в свое время сыграет роль и в моей жизни.

Родители не знали со мной проблем в плане занятости. У них никогда не было такой установки – мол, ребенок должен обязательно посещать какие-либо секции и кружки, чтобы не болтаться без дела. Мне было многое интересно, всё хотелось ощутить, пощупать. Ушу, бокс, турпоходы, разряд по шахматам, водный туризм – венцом трехгодичного увлечения байдарками стало получение разряда. Особенно легко давалось карате: я быстро научился садиться на шпагат, спокойно освоил ката – определенную последовательность движений в поединке с воображаемым противником – и за несколько месяцев стал лучшим учеником в своей группе.

Класса до шестого занимался даже конным спортом. Помню, как я, девятилетний, лежу на диване и смотрю телевизор. Показывают выступления спортсменов на лошадях. Что-то щёлкает в голове, и я говорю маме: «Всю жизнь мечтал заниматься этим видом спорта!» – «Так какие проблемы? Садишься на трамвай, едешь до ипподрома и занимаешься», – был мне мгновенный ответ. Оделся, поехал в нужное место, нашёл секцию – и сразу начал тренироваться. Это было красиво, это было классно. Закончилось моё увлечение лошадьми травмой: лошадь понесла, я не справился с управлением и сильно, неудачно упал вниз головой. После этого продолжать тренировки не смог.

Илья Личагин, двоюродный брат

Юрий Ким, брат

Занимался плаванием – моя тетя Татьяна Леонидовна была тренером по этому виду спорта и помогала освоить азы. Плавание правило бал и в ташкентский период моего детства. В этот пропитанный насквозь солнцем горчично-желтый город меня отправляли на каникулы к прабабушке Александре Андреевне Дубовой. Там меня встречала, оглушая приветливой разноголосицей, толпа родственников по папиной линии.

Мы жили прямо рядом со знаменитым Куйлюкским рынком – раньше, в советское время, это была самая окраина города, теперь – один из самых густонаселенных районов Ташкента. Вот он, многоголосый шум того восточного базара. Идешь – а вокруг горы, просто эвересты еды. Боже, сколько здесь её было!.. Пирамидки восточных специй, тебя влекут сумасшедшим ароматом плова и шашлыка маленькие заведеньица. В Ташкенте я впервые попробовал пепси-колу. Как-то раз мы пришли в гости к моим братьям Олегу и Валере, где я увидел ванну, наполовину наполненную холодной водой, а в ней плавали заветные стеклянные бутылочки с модным напитком и два арбуза. Картина эта почему-то поразила меня до глубины души.

И, конечно, Николай Германович. Дядя Коля, который в то время жил в Ташкенте. О, какое мощное влияние оказал на меня этот человек! Брат отца пристрастил меня к восточным единоборствам, которые сам очень любил. Дядя учил меня боевым искусствам. Брал меня за руки и говорил:

– Вырвись, выпусти себя. Чувствуешь, как энергия идет?

Он подарил мне нунчаки. Я видел, как он их делал. В доме был старый стул из ореха. Дядя Коля мастерски обстрогал ножки, и получились ровные гладкие палки. Затем он свил веревку, просверлил в палках отверстия, продел в них верёвку, прибил её гвоздиками и залил всё это чем-то вроде смолы. И показал мне, что они умеют, эти бывшие ножки стула… Я был заворожён, околдован, сражён наповал. На какое-то время нунчаки захватили меня с головой.

Тема единоборств обволакивала меня со всех сторон. В лагере вечерами шёл прокат фильмов – в основном крутили боевики. Я с внутренним замиранием и раскрытым от восторга ртом следил за тем, как красиво побеждали своих недругов герои Брюса Ли, Джеки Чана, Стивена Сигала, Чака Норриса, Жан-Клода Ван Дамма и т. д.

– Ну, кем ты будешь, когда вырастешь? – интересовался, бывало, кто-нибудь из друзей семьи. Самый что ни на есть привычный вопрос взрослого любому ребенку, на который я, насмотревшись фильмов, всегда с готовностью отвечал, будто от зубов отскакивало:

– Полицейским в Америке!

Я был уверен, что это будет круто – защищать тех, кто слабее тебя. Стать супергероем в блестящих доспехах. Даже когда смотрел простой футбол, из принципа болел за более слабую команду – кто же за них поболеет, если не я? Может, моё желание, чтобы они выиграли, каким-то образом поможет им обойти соперника и забить гол?

Не всегда и не все без исключения меня поддерживали.

– Лучше бы в шахматы играл, – время от времени слышалось то с одной стороны, то с другой.