– Сколько еще у нас осталось фигур?

– Всего три, - ответил второй из сидящих.

– У нас с вами надолго?
– спросил Кастаньеда.

– Не думаю, - ответил Дельгадо.

– Тогда давайте поговорим. Мы тут как раз выигрываем и я не хотел бы перебить везение.

Вдвоем они направились к бару в дальнем конце зала. У автоматического проигрывателя стояли две молодые девицы в обтягивающих брюках, выбирая пластинки. Кастаньеда игриво оглядел их и отодвинул стул у одного из столиков. Они заняли места друг против друга. Динамики проигрывателя взревели на полную мощность. Фоном для музыки служил монотонный стук падающих кеглей.

– Так что же все-таки вас интересует?
– спросил Кастаньеда.

– У вашего брата есть деловой партнер по имени Хосе Уэрта, - сказал Дельгадо.

– Совершенно верно.

– Вы его знаете?

– Конечно знаю.

– А вам известно, что он был избит сегодня утром?

– Да? Нет, этого я не знаю. Нет ли у вас сигаретки? Свои я оставил на столике.

– Я некурящий, - сказал Дельгадо.

– Когда-то и я не курил, - сказал Кастаньеда.
– Но, знаете ли...
– Он пожал плечами.
– Избавляешься от одной дурной привычки и тут же приобретаешь другую, что тут поделать?
– Он улыбнулся. Улыбка у него была открытой и заразительной. Он был всего на три - четыре года моложе Дельгадо, но сейчас выглядел совсем по-мальчишески.
– Я ведь бывший наркоман, небось слышали. Вы это знали?

– Да. Я слышал об этом.

– А потом я взял да и бросил.

– Об этом я тоже слышал.

– И это не произвело на вас никакого впечатления?

– Произвело, да еще какое, - сказал Дельгадо.

– Честно говоря, я сам себе удивляюсь, - сказал Кастаньеда и снова улыбнулся. На этот раз Дельгадо улыбнулся в ответ.
– Но я все-таки так и не пойму, чего вы от меня хотите, - сказал Кастаньеда.

– Избили его очень здорово, - сказал Дельгадо.
– У него переломаны обе ноги, да и лицо превращено в сплошной бифштекс.

– Да, паршивы его дела, - сказал Кастаньеда.
– И кто же это его так обработал?

– Четыре человека.

– Подумать только, - сказал Кастаньеда и сочувственно покачал головой.

– Они напали на него прямо на крыльце его дома. Он как раз вышел, чтобы идти в церковь.

– Да? А где он живет?

– На Шестой Южной.

– Да, правильно, - сказал Кастаньеда.
– Это, если не ошибаюсь, прямо напротив кондитерской, так, да?

– Да. А поговорить с вами я решил потому, - сказал Дельгадо, - что брат ваш, судя по всему, считает, что этих четверых человек, которые избили Уэрту, кто-то попросил избить его.

– Простите, не понял, - сказал Кастаньеда.

– Когда я спросил у вашего брата, кто относится к Уэрте с неприязнью, то он сказал примерно следующее: "Никто к нему так не относится, чтобы просить кого-то о такой услуге".

– Ну и что? Что это должно означать?

– Это означает...

– Да ничего это не означает, - сказал Кастаньеда и пожал плечами.

– Это означает, что ваш брат считает, что те, кто избил его, сделали это по поручению кого-то другого, а совсем не потому, что имели что-то против него.

– Никак не пойму, откуда вы это взяли, - сказал Кастаньеда.
– Он просто так это сказал. Может, он не совсем точно выразился. Но он наверняка и не подразумевал чего-нибудь такого.

– А предположим на минутку, что он именно это подразумевал. Предположим, что кто-нибудь очень хотел, чтобы Уэрту избили. И предположим, что он попросил эту четверку о таком одолжении.

– О'кей, предположим, что так.

– Не могли бы вы в таком случае догадаться, кем были эти четыре человека?

– Нет, - сказал Кастаньеда.
– Послушайте, я все-таки выкурил бы сейчас сигаретку, как вы на это посмотрите? Что, если я все-таки сбегаю за ними к столику?

– С сигаретками можно и подождать, Пепе. В больнице сейчас лежит человек с переломанными ногами и изуродованным лицом.

– Да, паршиво, - сказал Кастаньеда, - но, может быть, этому человеку следовало вести себя поосторожней, а? И тогда, может быть, никому не захотелось бы избивать его и никто не стал бы просить об этом кого бы то ни было.
– Кто мог хотеть этого, Пепе?

– Вам хотелось бы, чтобы я высказал несколько догадок?

– Да, я очень хотел бы этого.

– Хосе приторговывает наркотиками, вам это известно?

– Да, я знаю.

– Травкой. Но это пока. Я еще ни разу не встречал парня, который, торгуя или приторговывая марихуаной, не пришел бы к выводу, что настоящие наркотики приносят значительно большую прибыль. Тут вопрос только во времени, и ничего больше.

– Ну?

– Ну и очень может быть, что кому-то не понравилась сама идея, что он будет травить таким образом всю округу, улавливаете? Это я просто так говорю, но здесь ведь есть о чем подумать, правда?