— Я не буду подписывать, — отодвинула я документ.

— Это ещё почему?

— Всё, что здесь написано — неправда! Вы что, меня вообще не слушали?

— Подписывайте! — повысил следователь голос.

— Нет!

— Я вас в камере закрою на трое суток, если будете мне перечить.

— Не имеете права!

Святослав не выдержал и подошёл к столу. Он взял протокол и начал читать.

— Протокол отдал! — потребовал у него Пронин.

Святослав поднял палец к потолку, а когда следователь попытался выхватить документ, он отошёл.

— Не зря я заглянул. Прям чувствовал. Переписывай протокол, — сказал Салтыков и сунул бумагу в шредер.

— Да что ты себе позволяешь?! — возмутился следователь.

— Переписывай протокол, пусть подписывает, и я отвечу на все твои вопросы, — всё так же спокойно ответил Святослав.

Того гляди, драка завяжется, но нет. Следователь Пронин ухнул на стул и застучал по клавиатуре. Протокол был распечатан. Я принялась читать. Вот теперь всё хорошо. Я расписалась.

— Можете идти, — бросил следователь.

Вместе со мной он спустился вниз и выпустил из здания.

Пронин вернулся в свой кабинет, где его продолжал ждать Салтыков. Дверь закрылась и Пронин зло воскликнул:

— Ты что себе позволяешь?!

— Это ты что себе позволяешь? — приподнял бровь опер. — Сколько тебе заплатила её тётка?

— С чего ты решил, что она мне заплатила? — прищурился Пронин.

— С того! Девушка тебе одно говорит, а ты пишешь другое. Из чего я делаю вывод: ты подготовился.

— Что она говорила, то я и писал, — стоял он на своём.

— Ага, я слышал.

— Я не стал тебя выгонять силой, а то она и вовсе бы не стала ничего говорить.

— Паш, ты человек хороший, но глупый. Даже представить не можешь, насколько эта Лидия Дмитриевна страшный человек. Я знаю Лилю давно, и через что ей пришлось пройти. И, если вы оба затеяли упрятать Лилю в тюрьму, знай, я не допущу этого.

— Даже, если это будет стоить тебе карьеры в полиции? — прищурился Пронин.

— Даже, если мне это будет стоить карьеры в полиции, — кивнул Святослав.

— И чего вы все крутитесь вокруг этой дурочки?

— Не смей её так называть!

— О, как ты заговорил, Салтыков! И что ты мне сделаешь?

— Если бы можно было, начистил тебе физиономию. Мой тебе совет, Паш, подумай о карьере. Неужели, ты не боишься?

— Мне нечего бояться! — гордо заявил следователь.

— Как хочешь. Я не собираюсь переубеждать тебя, но вот Лилю даже трогать не смей!

Он развернулся и вышел из кабинета.

— Это тебе, Салтыков, нужно подумать о карьере.

На работу я уже не поехала. Я была так зла на этого следователя, что боялась за сохранность нашей компании. Я была благодарна Святославу, что он решил поприсутствовать на допросе.

Дома я немного успокоилась. Даже уговорила себя поужинать, затем налила чашку кофе и уселась на диван. Зазвонил телефон. Это Рома. Попросил завтра приехать на работу пораньше. Есть для меня одно очень важное дело.

Следующие два часа я гадала: что ж за дело для меня у него? Вот спрашивается: оно мне надо? Завтра и узнаю, но нет!

И только ближе ко сну я махнула рукой и пошла, готовиться ко сну. О, точно! Будильник нужно переставить! Ну вот, дело сделано, а теперь — спать!

Хоть я и проснулась за двадцать минут до будильника, но это не означало, что я выспалась. Напротив, я так хочу спать, будто всю ночь по клубам ходила. Нехотя сползла с кровати, привела себя в порядок и чуть не забыла про завтрак. Не знаю, как добралась до работы. Прям, страшная тайна!

— М-да, вид у тебя так себе, Рогожина, — цокнул языком Роман. — Не припомню, чтоб ты была поклонницей ночных клубов.

— Лучше скажи, что за дело такое интересное? А то я точно прямо здесь лягу спать, — зевнула я.

— Нужно вот эти документы отвезти по этому адресу.

Я прочла.

— Завод по производству мороженного.

— Угу.

— И кстати, на эту субботу не планируй ничего важного.

— Это ещё почему? — нахмурилась я.

— Видишь, какое дело…

Рома замолчал, а в мою голову тут же полезли нехорошие мысли. Если что — запущу в него книгой!

— Нас с тобой приглашают на семинар. Будут говорить умные вещи, — выпалил господин директор.