— Я понимаю, вам сейчас очень тяжело, но мне нужно поговорить с вами, — сказал он.

Я повела его на кухню. Там я умыла лицо и выпила стакан воды. Он начал задавать вопросы. Я плохо соображала, но умудрялась отвечать на вопросы. Уточнил: ничего не пропало? Я задумалась. И мы вместе с ним стали ходить по квартире. Вроде нет. Всё на месте. Только вот бардак дома.

— Я найду того, что это сделал, — положил он руку мне на плечо.

— Надеюсь, ты не думаешь, что это я? — всхлипнула я.

— Нет.

— Я верю тебе.

Ближе к утру квартира опустела. Лишь пятно засохшей крови на ковре напоминало, что именно здесь лежал дедушка.

Я села на диван и часа два пятилась в одну точку, роняя слёзы. Настойчиво в сумке звонил телефон. Подходить мне не хотелось, но я устала слушать, как мне казалось, бесконечный звон и ответила.

Звонил Рома. Он накричал на меня, что трубку не беру, затем спокойно принёс слова соболезнования и спросил, чем может помочь?

— Ничем, — гнусаво ответила я.

— Три дня на работе не показывайся. Если что — Звони!

Я даже не поняла: ответила ему или нет? На дисплее телефона красовались пятьдесят непринятых звонков.

Ближе к обеду позвонила я в клининговую компанию. Делать уборку квартиры у меня просто нет сил. Работники прибудут в течение часа. За это время мне кое-что нужно проверить.

По бардаку несложно было догадаться, что убийца или убийцы искали. Завещание. Тайник был не тронут. Я вытащила коробку и проверила её содержимое. Всё на месте.

Сверху лежал белый конверт. Я раскрыла его, развернула лист бумаги и почла:

«Дорогая моя, любимая Лилечка! Как только меня не станет, отнеси завещание по этому адресу. Только прошу, не медли! Люблю тебя и не печалься».

По щеке скатилась слеза. Я её смахнула. Нельзя плакать! Сейчас работники придут, а у меня неподобающий вид. Коробку я убрала на место.

Раздался звонок. Я впустила работников клининговой компании, и они принялись за свою работу. Часа за полтора они вычистили квартиру. Всё сияло чистотой. Мне дали визитку и сказали, что в следующий раз будет скидка.

Вечером мне позвонили с морга и сказали, что тело дедушки могу забрать.

Уж кому-кому, а тётке я звонить не стала. Не хочу, чтоб она приходила на похороны.

Получив свидетельство о смерти, я отнесла завещание по указанному адресу. В нотариальной конторе мне сообщили, что в права наследства вступлю через три месяца.

— Простите, а разве не через полгода?

— Вы лично через три месяца. Мы сообщим.

Ну и ладно.

Сегодня похороны. Небо было хмурым, раздувался ветер. Проститься с дедушкой пришло много народу.

Я, наверно, выплакала все слёзы, потому как, когда гроб с телом дедушки начали опускать, я ни одной не проронила.

— Хороший был мужик.

— Да. Добрый, отзывчивый.

Люди вспоминали дедушку тёплыми словами.

— Было некрасиво с твоей стороны, Лиля, не сообщить мне о смерти моего отца.

Тётя Лида поравнялась со мной. На ней было чёрное платье, перчатки и шляпка. Лицо прикрывала вуаль. Она достала из клатча носовой платок и промокнула под глазами.

— Нечего тебе, тётя, здесь делать, — грубо сказала я.

— Не хами мне! И вообще, сколько раз тебе повторять, чтоб ты не называла меня тётей?! И не тыкала. Вот и отца не стало, — спокойнее же выдохнула она.

— Можно подумать он для тебя что-то значил.

— Прекрати! — рыкнула тётка.

Народ укоризненно посмотрел на неё.

— Ты ставишь меня в неловкое положение перед людьми.

Я промолчала и отошла от неё, всем видом показывая, что разговаривать с ней более не желаю. Однако тётя Лида считала иначе. Она вновь поравнялась со мной.

— Шустрая ты, Лилька, однако. Уже и завещание отнесла нотариусу. А говорила, что ничего про него не знаешь, — сменила тётка тему.

Я молчала. И, похоже, вероломная родственница подумала, что нужно достать главный козырь и выпалила:

— Ты всё же решила продать квартиру и деньгами поделиться со мной? Благородно. Я пришлю к тебе своего человека. Ты только скажи, когда?

Она ещё что-то говорила, но я уже не слушала её. Моё внимание привлёк мужчина, одетый в тёмную одежду. Он стоял у дерева. Глаза его были прикрыты шляпой. Я сразу же узнала в нём своего спасителя. Конечно же, я направилась к нему.