— Она попытается вернутся, — пророчески проблеял высокий, — Уж поверьте, пять тысяч лет — слишком маленький срок, чтобы все забыть.

На этом разговор двух травоядных зверобогов прекратился. А Лула написала мне в личку: «Марк, они говорили про Мэгру» — «это я и сам понял».

Дотумкал, что Мэгра на Рублевке является гораздо более значимой фигурой, чем это пытаются показать, всячески замалчивая связанные с ней события. Вопрос в другом, как нам преодолеть этот заговор молчания. Если все будут отмалчиваться, нам останется и дальше тыкаться наугад.

И тут я заметил в числе гостей… не нашего третьего эшелона, а самых виповых центровых, прогуливающихся там, куда нам с Лулой проход воспрещен… заметил Коплепокапля, с бокальчиком черного шампанского.

— Лула, ч-черт, — я зашептал, склонившись ей к уху, — Какого лешего мы ищем лазейки, вместо того, чтобы сразу взять Покапля за жабры?

— Но он же говорил, не лезть к Слонцу, — возразила она.

— Знаешь, что? — начинаю закипать, — Мало ли что он говорил, хренов перестраховщик. Пиши ему в личку.

— О чем?

— О том! Мы ни черта не расследуем без инфы от первых лиц. Давай… пусть пошевелится.

Лула переключила внимание на внутренний интерфейс. По зрачкам вижу, что печатает в личный чат. Вот и хорошо. Пора подключать тяжелые фигуры.

Покапль явно прочел сообщение. Забегал взглядом по толпе. А увидев нас, сделал вид, будто обрадовался. Подошёл к огораживающей ленте и замахал нам, ни дать ни взять, как отец родной.

— Пропустите их, — потребовал он у безопасника.

Нам открыли проход, отстегнув ленту от золоченого столбика.

— Здравствуйте, — сказал я с долей… долькой… долищей иронии, — А самолет летел, а крылья стерлиса, а вы не звали нас, а мы приперлиса…

— Ну зачем вы так, Марк. Пройдемте… пройдемте… не надо на виду.

Вот сразу чувствуется, Покапль в этом дворце если не с ноги может двери открывать, то уж по меньшей мере с руки, зато любые. Он провел нас в отдельную комнату, судя по обстановке, что-то вроде кабинета.

— Как вы умудрились сюда попасть? — спросил он не без интереса.

— Да запросто, — отвечаю без всякого смущения, — Продал Слонцу пять кубов черной маны.

— Откуда так много? — поразился Покапль.

— Перепало по случаю, как раз нужны были деньги на выкуп стоянок, а предыдущий покупатель умотал на Олимп, — говорю с намеком, — Пришлось срочно искать другого.

— Понятно, — градоначальник не выдал недовольства.

— Почему вы сразу не рассказали, насколько влиятельной фигурой является Мэгра?

— Извините, Марк. Это тема старая. Я думаю, она утратила актуальность.

— Пять тысяч лет для Олимпа не такой уж большой срок, чтобы наверняка утратить актуальность, — привожу тот же довод, который приводил собеседник Верзивульфа, — Может, вы все-таки расскажете?

— Ну хорошо, — решился Покапль, только вместо того, чтобы начать рассказывать, перевёл внимание на внутренний интерфейс.

Через минуту в кабинет хозяйской походкой зашел тот самый бог, чью статую мы видели на центральной площади. У него в самом деле хобот на месте носа. Он одет с чрезмерным шиком, напоминая костюмом нечто среднее между махараджей и звездой эстрады. И вид у него надменный.

— Копля, ты здесь? — фамильярно спросил он, едва показавшись в кабинете.

— Здесь, — совершенно спокойно ответил Покапль, — Вот, познакомься. Марк и Лула, мои лучшие оперативники. Я тебе про них рассказывал.

Я не стал заклепничать, возражать и ломать Покаплю игру, хотя оперативником СБЗ не являюсь никаким боком. Я преследую собственные интересы, но склонен согласиться, что богу Слонце знать об этом совершенно не обязательно.

— А-а, да, помню… помню… — неубедительно заверил Слонце, — Ну… и? Нашли Мэгру?

Какой он быстрый, однако. Привык, что все его хотелки удовлетворяются по первому требованию.

— Ищут, — ответил Покапль, — Для расследования им нужна информация.

— Какая? — Слонце понял, что разговор продлится дольше нескольких секунд и уселся в кресло. Сесть никому не предложил, в том числе и Покаплю. Все отчетливее понимаю, почему Атемита его не переваривает.

— Про Мэгру. Авторитет в обществе, уровень поддержки электората.

— У Мэгры не было и нет никакой электоральной поддержки, — взвился Слонце, — Она выскочка, и этим все сказано.