— Здесь чертовски ужасно.

— Дэш!

— Что? Я что, должен врать? Я бывал в более гостеприимных моргах.

— Я думала, что англичане должны быть вежливыми.

Дэш бросает на меня многозначительный взгляд.

— Хорошие манеры для обывателей, Стелла. Я — лорд. Чем я грубее, тем эксцентричней кажусь. Титулованным мужчинам моего положения рекомендуется быть полными придурками при любой возможности.

— Может быть, это и так, если ориентироваться на дерьмовую социальную среду в Лондоне, но это ресторан Майкла. Он член семьи. Он…

— Прав, — говорит Майкл, вмешиваясь в разговор. — Здесь чертовски ужасно. Обстановка не стандартная, на сто процентов. И подождите, пока не попробуете еду. Это самая безвкусная дрянь, которую вы когда-либо пробовали. — Он улыбается так, что можно подумать, что невкусная еда и враждебная обстановка — это именно то, чего он хотел добиться.

Дэш, кажется, совсем не удивлен отношением Майкла. А вот я?

— Прости. Тебе придется объяснить. Я не понимаю.

— У меня есть доход, который я не могу декларировать в налоговой службе, — простодушно заявляет Майкл. — Но я хочу покупать вещи, поэтому мне нужно разумное объяснение, откуда берутся эти деньги. Ресторан — отличное прикрытие для возврата наличных в оборот. Как ты думаешь, почему у всех итальянцев есть рестораны?

Я таращусь на него, разинув рот.

— Отмывание денег? Ты используешь это место для отмывания денег?

Майкл берет меня за подбородок и смотрит на меня так, как смотрит отец на четырехлетнего ребенка перед тем, как объяснить ему что-то сложное.

— Ты уже не в школе, Кэрри. А я не из тех, кто хранит секреты от важных людей в своей жизни. Я не люблю произносить этот термин вслух. Но да. Я отмываю чертову уйму денег. Большую часть времени они физически и метафорически залиты кровью. Вот так все и происходит.

— Потрясающе.

— Итак, ты делаешь это место убогим. Людям не нравится атмосфера и еда. Никто не приходит. Ты проводишь фиктивные сделки за наличные, делая вид, что ведешь бойкую торговлю, а потом сдаешь свои грязные деньги в банк. Между тем товары, которые покупаешь для кухни, используются твоими… коллегами, — размышляет Дэш.

Майкл даже не хмурится, когда кивает в сторону Дэша. Он действительно выглядит так, будто… О, боже, он улыбается ему!

— Очень проницательно.

Я встаю между двумя мужчинами, подняв руки вверх.

— Эй, эй, эй. Что бы это ни было, мы с этим разберемся.

Майкл выгибает бровь, уголок его рта приподнимается еще больше.

— Что не так?

— Ты улыбаешься. Ты только что сделал моему парню комплимент. Что-то очень не так. Ставлю на то, что ты пытаешься внушить мне ложное чувство безопасности. Ты планируешь убить его, не так ли?

Позади меня Дэш хихикает.

— Господи, Мендоса. Он просто проявляет дружелюбие. Мы же теперь друзья.

В льдисто-голубых глазах Майкла мелькает жесткий огонек — не думаю, что ему нравится само обвинение, но он не отрицает его.

— Мы с Дэшем пришли к соглашению, — говорит он. — Обещаю, что в ближайшее время я не буду пытаться его убить. Если, конечно, он не сделает что-то, что причинит тебе боль. Естественно.

— Естественно, — повторяет Дэш, как будто это само собой разумеющееся.

Я моргаю, пытаясь осмыслить эту информацию, но мой разум как будто дает обратный эффект.

— Мне это ни капельки не нравится.

— Почему? — Майкл щурится на маленький черный пульт в своих руках, направляет его вверх, в угол, нажимает на одну из кнопок. — Я подумал, что ты будешь довольна.

— Я не верю, что кто-то из вас будет добр к другому.

Бросив все свои попытки, Майкл откладывает пульт на ближайший столик и обращает внимание на меня.

— Не знаю, что тебе сказать, Кэрри. Ты ведь любишь этого избалованного блондинчика-англичанина, верно?

— Эй! — Дэш бросает раздраженный взгляд через плечо. — Пошел ты, чувак. — Но он это не всерьез. Иначе не стал бы сразу же отворачиваться, чтобы продолжить рассматривать книги на полке за стойкой хостес.

— Ну? — спрашивает Майкл.

— Конечно, я его люблю. Ты же знаешь, что люблю.

— И меня ты тоже любишь, да?

— Да!

— Тогда вполне логично, что мы с Ловеттом стремимся к миру. Это единственный способ убедиться, что мы оба сможем сделать тебя счастливой.

Это очень рациональный, логичный аргумент. Именно такой позиции придерживается нормальный, логичный человек. Но ни один мужчина в моей жизни не является ни тем, ни другим — от этой ситуации у меня начинает болеть мозг.

— «Гости» скоро приедут. — Майкл выделяет воздушными кавычками слово «гости», как будто это код для чего-то другого. Как будто все это только для показухи и он вовсе не ожидает, что кто-то придет. — Мы будем ужинать в семь тридцать. Зет и Слоан прибудут до этого, чтобы осмотреть место…