За три ночных полёта Гена заработал столько, сколько ни заработал за всю свою жизнь. Но главное в нелегальной деятельности – вовремя остановиться. И Гена решил: четвёртый полёт будет завершающим. Но чуток промахнулся – остановиться надо было раньше.

В этот раз в Галаце он прождал груз на обратный рейс почти до самого утра. Когда уже забрезжил рассвет, приехал грузовик без груза, и водитель пригласил проехать с ним, чтобы поговорить с заказчиком. В небольшом доме на окраине их встретил абсолютно киношно-гангстерского вида местный криминальный авторитет и сообщил, что возвращаться Гене нельзя, пока они не решат проблемы с конкурентами и властями по обеим сторонам Дуная.

Пока случился вынужденный простой, Гене предложили пожить в местной гостинице и обещали, что это всего на пару дней. Но уже вечером следующего дня к нему обратился тот самый мафиози с предложением выполнить несколько полётов внутри Румынии. Гонорары, конечно, отличались от тех, которые платились за международные перелёты, но заказчик брал на себя снабжение топливом. А также выделил для работы авиатехника, имевшего опыт обслуживания Ан-2 и хорошо говорившего по-русски. Мог он изъясняться также на болгарском, венгерском, итальянском и, само собой, румынском.

С техником-полиглотом стало намного легче. Гена неплохо знал английский (вот оно стремление в большую авиацию на международные линии) и молдавский. Когда-то в соседях у них жила большая молдавская семья, члены которой дома говорили на родном языке. Гена постоянно у них ошивался – так и освоил новый язык. Теперь вот пригодилось.

Техника звали Эдик, родом он был из села Жовтневое, откуда всего сорок километров до Дуная. И половина его родни проживала в Одесской области, а ещё половина в Румынии. Эдик после авиационно-технического училища, работал техником, и в первой же командировке в Румынию родственники организовали фиктивный брак для получения гражданства соседней страны. Одинокая женщина согласилась на это за скромную денежную компенсацию.

Умел Эдик практически всё на свете. Авиатехники обычно мастера на все руки – работа такая. Но и среди них Эдик сильно выделялся. А ещё Гена узнал, что один из многочисленных родственников Эдика задолжал местному криминальному авторитету, и, пока родня собирала деньги, Эдика отправили «отрабатывать долг», чтобы не набежали проценты.

Приходилось ремонтировать бандиту машины, шоферить и ещё много чего. А когда отправили обслуживать Ан-2, то счел это Эдик за удачу невиданную. Первым делом закрасил на фюзеляже и крыльях бортовой номер, нарисовав красные кресты, чтобы все принимали за санитарный самолёт, появление которого не вызывало бы подозрения у местных жителей.

С новым помощником Гена даже на время забыл, что всё это абсолютно нелегально. Но что значит легально или нелегально, если контактов с органами власти не имеешь. Прилетаешь в населённый пункт, подбираешь посадочную площадку, приезжают крепкие парни, забирают один товар, грузят другой, и поехали дальше. Конечно, отличия от легальной работы имеются: ни тебе точного прогноза погоды, ни карт местности для всех маршрутов.

Но путешествия и путешественники существовали задолго до того, как придумали карты и как синоптики стали составлять прогнозы. К тому же было лето, и погода радовала постоянством. Ясные дни и такие же светлые ночи позволяли летать хоть круглые сутки. А дорогу узнать можно или по дорожным указателям, или опросив местных жителей.

Когда преподаватель воздушной навигации в училище рассказывал, как на заре авиации пилоты искали дорогу при помощи опроса населения, это казалось смешным.

– Как узнать, куда лететь, если заблудился над тайгой? – спрашивали курсанты.

– Да проще простого, – отвечал бывалый навигатор. – Вот, однажды блуданул я, когда летел в Колпашево. Беру, значит, направление на восток. Мимо Оби не промахнусь. Вышел на речку, а, в какую сторону нужный аэродром: на юг или на север, не знаю. Смотрю, на берегу три рыбака. Пишу им записку: «В какую сторону Колпашево? Пусть отойдёт один» – и в вымпел её. Это такой мешочек с грузом и флажком длинным. Сбросил. Они прочли, один отошёл в нужную сторону. Помахал крыльями, и через полчаса на базе.

Веселили тогда курсантов такие россказни, а пришло время, и Гене самому довелось нечто подобное использовать. По пути в некий городок нужно было никуда не сворачивать, лететь вдоль автострады. Только шоссе вдруг ныряет в тоннель. Благо склон горы оказался не очень крутым. А как хребет перевалили, там уже непонятно куда лететь. Немного покружив, Гена решил подобрать площадку, пока светло, и заночевать.

Подходящее место для посадки оказалось в нескольких километрах от большого села и отделялась от него горным отрогом. Как всегда, связь с местным населением взял на себя Эдик, а Гена развёл костёр в ожидании быстрых у подножья гор сумерек.

Танец искр, порхающих в огне, убаюкивал. Глаза перестали различать самолёт, стоящий неподалёку. Возникло ощущение нереальности происходящего. Где-то сейчас кардинально менялось всё, что казалось когда-то незыблемым. А он здесь, в предгорье Карпат на чужбине сидел возле костра, выбрасывающего искры, которые быстро гасли, оторвавшись от языка пламени, их породившего.

Может, и с людьми также происходит. Оторвался от того, что даёт тебе энергию, и гаснешь мгновенно.

Тёмная ночь, тишина, пламя костра располагали к философским рассуждениям.