— Привет. Помнишь меня? — Я подтащил к кровати стул для гостей, усевшись в него на манер седла, где спинка выступала шеей лошади. — Я пришёл тебя навестить. Говорят, что ты замкнулась в себе…

Боже, что я несу? Но вот так сразу начинать нести мотивирующую чушь не было никакого смысла. Нужно сначала хоть как-то привлечь внимание. А тут — вот вообще никакой реакции. Сидит да смотрит в окно неотрывно…

Я с минуту посидел в раздумьях, покуда не дошёл до самого очевидного. Нет реакции? Есть! Она хоть и молчит, но смотрит в окно, а это уже кое-что.

— Не возражаешь против небольшой прогулки? — Тишина. Ну, вряд ли ей ничего не предлагали врачи. Всё же, они пытались куда больше, чем пока успел я. Но вот предпринимали ли они что-то радикальное, м? — Ну, молчание — знак согласия. Потом только не ругайся, ладно?

Я подошёл к ребёнку и скинул с неё одеяло, взяв её на руки как есть, в больничном платье «в пол». Если бы я летал не за счёт крыльев, то можно было бы и на спину её посадить, но — увы, полёт сам по себе был возможен только так.

Скрипнули створки окна, а спустя три секунды я уже выпрыгнул на улицу, под возмущённые крики какого-то санитара взмыв в воздух. Я отдавал себе отчёт в том, что в одном лишь платье девочка может простыть, но тут речь шла о жизни и смерти, а от простуд точно не умирают. Тем более, я и согреть могу. Магией…

Взмах, ещё один — и вот уже с высоты птичьего полёта виден город, с трёх сторон окружённый степями, и с одной — лесом, преследующим реку, на изгибе которой и возвели Рокстоун. Но земля — это земля, по ней ходят все люди, и все люди же её видят, ощущают, чувствуют. Небо же — совсем другое дело.

Бескрайнее, голубое, перемежающееся редкими, хлипкими облаками, вблизи оно поражало воображение. Крошечные точки птиц над и под нами лишь подчёркивали настоящие размеры окружающего мира, а сияние солнца согревало не тело, но душу.

Я же с самого начала взлетал всё выше и выше, в какой-то момент вынужденно закутав нас в кокон, состоящий из тёплого воздуха. Мы уже почти пронзили облака — оставалось всего несколько метров, когда молча взирающая на всё с горящими глазами девочка вдруг потянула меня за шиворот, тихо, но между тем пронзительно прошептав:

— Ты ангел? Мне пора к маме?

Я не спрашивал себя, как можно принять существо с такими крыльями за ангела — лишь слегка изменил направление движения на параллельное земле, чтобы не пересечься с облаком, и, укрепив кокон, окончательно заглушив шум ветра, максимально спокойно, доброжелательно ответил:

— Нет, тебе ещё рано уходить к маме, Лилиан. — Имя было указано в отчёте, и запомнил я его ещё при первом прочтении. — Ты должна жить, чтобы после рассказать о своих приключениях родителям.

— Но я хочу к маме и папе!

Обычная девочка. Совершенно обычная. Ей не подходит такая судьба, но мироздание решило иначе. Именно мироздание, а не боги, ибо те обладают властью далеко не надо всеми аспектами существования. Уж я-то об этом знал, уж поверьте.

— Но они не хотят, чтобы ты прямо сейчас отправлялась к ним. Тебе отмерен большой срок… — Хоть бы это было так! — … и ты должна вырасти и прожить его весь. Прожить счастливо, так, как сама хочешь. Хорошо?

— Жить… — Девочка всхлипнула. — … больно.

— Сейчас — да, тебе больно, но эта боль не будет длиться вечно. Рано или поздно, но её сменит радость. Жизнь сама по себе такая, полосатая. — Анекдот про зебру вспомнился. И нахрена он мне сейчас? Мозги, подъём! — Прямо как волосы одной моей знакомой.

— Полосатые волосы? Как это?

— Если хочешь, я тебе потом покажу. Но ты должна пообещать мне, что не будешь грустить.

— Тогда возьми меня с собой! Ты ведь живёшь на небе?

— Нет, я живу внизу, в городе.

— Так ты не ангел? А почему тогда летаешь?

— На самом деле я демон, а летаю потому, что некоторые из нас так умеют…

— Нет, ты не демон! Демоны — плохие! А ты хороший и летучий!

Летучий — прямо как газ, ага. Но из её слов следовало, что даже проживающие в Рокстоуне семьи не всегда хорошо относятся к демонам. Хотя стоило бы, ведь это место не превратилось в криминальное, коррумпированное донельзя гнездо только за счёт присутствия обособленной силы — иллити.

— Не все демоны плохие. Но я правда не ангел… — На меня посмотрели с укором. — Ладно, как скажешь. Тёмным ангелом буду, пойдёт такое?