Подойдя вплотную к нему, девушки встали за его спиной и наблюдали удивительное зрелище, из-за которого бы лучшие авторы Земли выстроились в очередь, лишь бы запечатлеть эту картину и потом добавить в свои произведения:

Под проливным дождём, который обрушился стеной на Балтес, стояло порядка пяти сотен дворфов, кто в полной броне, кто в своих рабочих одеждах, выстроившись в две колонны справа и слева брусчатой дороги, ведущей из замка.

Они немигающим взглядом смотрели в сторону внутреннего двора.

Из обрушившихся ворот четверо дворфов несли на своих плечах тяжёлые громоздкие носилки, в которых мог поместиться тролль, и когда эта процессия проходила мимо очередного карлика, тот снимал головной убор, чуть ли не плача от горя и прижимая его к груди у сердца, всё так же немигающим взглядом провожал их.

Здесь случилась неописуемая для этой расы трагедия, ведь погиб их верный друг, товарищ, соратник — бак дистиллятора!

Не описать всю боль дворфийского народа из-за потери винокурни, что привело к полной остановке производства вина с цветком.

Никто не мог осознать, насколько это печальное событие для этих существ.

Благодаря вину с цветком уже было совершено множество изобретений, а в Рондане начался настоящий «бейбибум», так как новый алкоголь вдохнул жизнь в дворфов и их желание найти напиток лучше или даже создать его самим, чего не наблюдалось последние тысячу лет.

Теперь же это чудо инженерной мысли. Это великолепие, достойное, чтобы его вписали в анналы истории дворфов, было изуродовано обрушившимися на него тяжёлыми камнями винокурни.

Процессия медленно плелась между рядами своих братьев и сестёр, давая каждому возможность проститься с верным другом.

Неожиданно один из карликов гаркнул так, чтобы его слышали все дворфы, а Виктор мог поклясться, что его слышали даже в Рондане.

— За потерянного друга! Во имя цветка! Вууш!

В ответ на это все дворфы ответили криком!

— Вууш! Вуууш! Вууууууууу!

Когда Виктор было подумал, что на этой грандиозной ноте всё закончилось, дворфы развернулись и пошли в сторону Айронвуда.

По его задумке, сейчас все они должны были идти в Эрон, а оттуда в Клинт, чтобы начать строительство нового производственного лагеря.

В недоумении он обнаружил Гелдора, который, явно расстроенный произошедшим, плёлся в толпе своих товарищей и не замечал человеческого лорда.

Виктор, окликнув его, встал перед ним, не желая пропускать дальше без объяснений.

Гелдор, задрав голову, посмотрел в глаза герцога и сурово обратился к нему.

— С дороги! Мы идём делать новый чан! Мы должны как можно скорее восстановить производство вина, — сказав это, он обошёл лорда и последовал за своими товарищами.

Герцог был поистине удивлён таким отношением дворфов к неодушевлённому предмету.

Однако никогда бы при них такого не сказал, потому что, судя по их поведению, в дистилляторе они видели куда более живое существо, чем в любом из живших на континенте.

В этот момент через толпу к лорду подошли три девушки, и находившаяся в центре, в доспехе девы, сняла шлем, демонстрируя свои золотые локоны и голубые глаза.

Виктор, выйдя из ступора, обратил внимание на своих жён.

Конечно же, даже не глядя, лишь по ауре, он мог узнать любого члена своей семьи.

Сильвия в своей новой экипировке, подаренной супругом, выглядела неожиданно грозно, чего за ней никогда не замечалось.

Глядя на мужа, она словно чего-то ждала, что продемонстрировали и остальные, по очереди снимая шлемы.

Виктор, распахнув объятия, сделал шаг к ним и всех прижал к себе.

Чуть ли не плача, Сильвия, зарывшись в его грудь, тихо обратилась к нему.

— Где ты был? Мы были напуганы! — после этих слов она своим кулачком в доспехе слегка ударила его по груди.

Лорд, с одной стороны, был шокирован таким поведением этой высокомерной жены, а с другой, хорошо понимал их состояние.

Каждая из находившихся здесь привыкла полагаться лишь на него, и только в нём они видели свою непробиваемую защиту, но в самый страшный момент жизни его не оказалось рядом.

Виктор ещё крепче обнял жён, пытаясь дать понять, что такого больше не случится и он всегда останется их стеной, ограждающей семью от опасностей этого мира.

Со стороны всё происходящее здесь смотрелось довольно трагично: