Группы друзей собрались за столиками, смеясь и ведя оживленные беседы, а в темных укромных уголках можно различить целующиеся парочки.

Мои щеки разгораются еще больше, когда я наблюдаю за тем, что служит нежелательным напоминанием насколько сексуально обделенной я была всю свою жизнь.

Раньше я гордилась тем, что не принадлежу к числу девушек легкого поведения, теряющих девственность в подростковом возрасте, но сейчас, в двадцать пять лет, мне становится стыдно.

Отвожу взгляд от парочки, когда приносят рюмки с текилой и тарелку с солью с нарезанными лаймами. Я в замешательстве опускаю взгляд на тарелку, чем вызываю усмешку Залеи.

— Ты когда-нибудь раньше пила текилу? — спрашивает она, беря в руки баночку с солью.

— Нет, — отвечаю я, качая головой из стороны в сторону.

— Вот. — Залеа берет мою руку и подносит ее ко рту. — Сначала смочи тыльную сторону ладони.

Я наблюдаю, как она опускает свой рот на тыльную сторону моей руки, язык скользит по ней, прежде чем она посыпает ее солью. Сердце колотится в груди, а лицо становится таким горячим, что я, наверное, обгорела на солнце.

— С…спасибо.

Заикаюсь, глядя на свою соленую руку. Раньше меня никогда не привлекали девушки, но Залеа заставляет меня усомниться в этом прямо сейчас.

Она делает то же самое со своей рукой, кладет соль обратно на тарелку, когда заканчивает, затем передает мне лайм и берет один себе.

Копирую ее действия и слизываю соль со своей руки, стараясь не думать о том, что я облизываю то же самое место, по которому она только что провела языком.

Мы звеним рюмками друг о друга, прежде чем пригубить прозрачную жидкость. Я никогда раньше не пила текилу и, почувствовав жжение в горле, быстро решаю, что после сегодняшнего вечера больше не буду ее пить.

Я практически запихиваю весь лайм в рот, чтобы облегчить жжение.

— Ты всегда пьешь то, от чего хочется дышать огнем? — шиплю я, а мои глаза слезятся, когда пытаюсь сдержать кашель. — Мне кажется, что я только что превратилась в дракона.

Она издает гогочущий смешок и заказывает нам еще одну порцию.

— Так что же заставило тебя выглядеть такой мрачной? — спрашивает Залеа, складывая руки на барной стойке.

— О, — пожимаю плечами и вздыхаю. — Это долгая история.

— У меня нет ничего, кроме времени, милая.

Девушка откидывается на спинку стула и ободряюще улыбается, зеленые глаза смотрят на меня с безраздельным вниманием. И только после этого я решаю рассказать ей обо всей ситуации.

— Пять лет назад я попала в автокатастрофу, в которой погибли мои родители.

— Прямо к делу, мне это нравится, — говорит она, похлопывая по столешнице бара, а затем кладет теплую руку на мою. — И я очень сожалею о твоей потере.

Я слегка улыбаюсь, борясь с накатывающимися слезами.

— Пока я была в больнице, оказалось, что по городу ходят слухи, обвиняющие меня в смерти моих родителей.

Ее глаза расширились, она напряглась, взгляд приклеился к моему.

— В конце концов, это переросло в обвинение меня во всем, что происходило в городе. Местная футбольная команда проигрывала, потому что я была на игре, местные предприятия выходили из строя, потому что я переступала порог. Меня стали называть талисманом невезения, а с работы, которая у меня была в то время, меня в итоге уволили.

— Это просто отвратительно, — выплевывает Залеа, в ее тоне заметно раздражение.

Я киваю в знак согласия.

— Думаю, так они пытались заставить меня уехать из города. Моих родителей очень любили в этом городе, и, полагаю, им нужен был кто-то, кого можно было бы обвинить, и этим кем-то оказалась я.

— Полагаю, обвинить другого водителя, попавшего в аварию, было слишком сложной задачей для твоего города? — с сарказмом спрашивает она.

Я так отчаянно хочу обвинить в аварии кого-то другого, но после многих лет, в течение которых тот день повторялся в моей голове, знаю, что именно я виновата в их гибели.

Если бы не я, они бы и сегодня были здесь. Чувствую, как у меня сжимается горло, и смаргиваю вновь набежавшие слезы, прежде чем продолжить.

— Через некоторое время все утихло, но я уже потеряла всех своих друзей. Они не хотели связывать себя с моей репутацией или моим невезением.

— Похоже, у тебя были дерьмовые друзья.

— Потом я получила потрясающую работу ретеншн-менеджера в одной замечательной компании…но в прошлом месяце статьи всплыли в Интернете, и я снова потеряла работу, — мой голос треснул, — Четыре дня назад.