— Оябун? — удивлённо повторяю я.

Я уже слышала этот титул раньше, но так всегда обращались к дяде Джуна, настоящему главе семьи. Я знала, что после его смерти титул перейдёт к кому-то другому, но не думала, что это случится с Джуном.

Он даже не хотел этого титула.

Он также сказал, что не хочет меня.

И всё же, когда я спускаюсь по лестнице, он не может отвести взгляд. Его глаза внимательно изучают меня. Эмоции, которые я испытываю в ответ, настолько сильны, что у меня дрожат ноги.

Джун хочет, чтобы я поверила, что я ему не нравлюсь и ему ненавистно моё присутствие в этом доме. Может быть, так и есть. Какая-то его часть действительно ненавидит меня, но другая чувствует нечто бесконечно иное.

Моё присутствие рядом будоражит его.

Он моя слабость, но я его.

С самого начала, с самого первого взгляда.

Мне бы хотелось, чтобы это было не так, но меня тоже — в тёмном и скрытом месте моего сознания, — влечёт к нему.

Я хочу его даже сейчас.

Даже если он смотрит на меня так, будто мечтает убить.

Или раздеть.

Или и то и другое.

Кивком он велит Синдзо передать мне пальто. Я с радостью надеваю его, потому что на улице очень холодно. Один из охранников открывает зонтик, чтобы защитить нас во время короткой прогулки к роскошному «Бентли», ожидающему у подножия лестницы. Прежде чем забраться в машину, я закрываю глаза и глубоко вдыхаю.

— Люблю дождь, — говорю я.

Джун ничего не говорит, но смотрит на меня.

Я чувствую, как его взгляд пробегает по моей коже.

Обжигает.

Я знаю, о чём он думает. В первый раз, когда он поддался инстинкту и сделал меня своей, это произошло на улице. Под проливным дождём. Я облизываю губы, вспоминая то мгновение… Силу, которую выпустило его тело, крики, которые мне пришлось подавить.

«Ты тоже об этом думаешь, да?»

Он бросает на меня яростный взгляд и открывает дверь.

— Садись в машину, Глория.

Он не просто произносит моё имя: Джун крепко зажимает его между зубами.

Будто хочет укусить.

Будто он хочет укусить меня.

Я не позволяю ему запугать себя. Наклоняю голову в сторону и улыбаюсь ему.

— Как пожелаешь.

Парень, кто пришёл за мной в комнату, забирается на водительское сиденье и заводит мотор. Мы выезжаем из ворот на главную дорогу. И мы не одни. Синдзо и ещё четыре мужчины следуют за нами в другой машине.

Я потираю шею, чувствуя себя неловко.

Джун очень сильный мужчина. До того как он стал новым Оябуном, он был своего рода профессиональным убийцей, а также искусным палачом. Я своими глазами видела, как он расправился с полудюжиной людей с помощью простого ножа. Он умеет постоять за себя, и более чем хорошо. Именно поэтому, в отличие от своего двоюродного брата и дяди, он никогда не путешествовал с эскортом.

Присутствие всех этих людей на простом ужине беспокоит и сбивает с толку.

Я кусаю губы.

— Есть что-то, что мне нужно знать?

Его взгляд остаётся отстранённым, устремлённым на всё более темнеющее небо.

— Нет. Но есть кое-что, чего тебе делать не следует.

— А точнее?

— Никогда больше не надевай это платье.

Ощущаю ненависть, что окрашивает его шёпот.

Я знала, что ему не понравится.

Поэтому улыбаюсь.

— Это вежливый способ сказать мне, что ты предпочёл бы, чтобы я была голой?

Он мрачно смотрит на меня, но не отвечает.

Джун молчит до тех пор, пока мы не достигаем места назначения. Там он приказывает своим людям оставаться поблизости и ни за что не входить в заведение. Я следую за ним в один из самых дорогих ресторанов города, где нас усаживают за столик на троих.

Ощущаю странное напряжение в воздухе.

— Кого мы ждём?

Вместо ответа, Джун наливает мне вино. Плохой знак. Я уже собираюсь вернуться к атаке из вопросов, как вдоль позвоночника пробегает холодная змейка. У входа в ресторан появился мужчина, которого я давно не видела и которого надеялась больше никогда не увидеть. Обменявшись парой шуток с метрдотелем, он быстрым шагом направляется к нашему столу. Джун встаёт, приветствуя его. Я знаю, что должна сделать то же самое, но не могу пошевелиться.