Я качаю головой.

— Если бы Брайан увидел тебя, он бы мне рассказал.

— Брайан знает, что я не представляю для тебя опасности.

— Брайан — ребёнок, — резко возражаю я. — У него ещё нет опыта, чтобы отличить опасное от неопасного.

Джун ставит бокал. Его пальцы легонько скользят по ободку.

Он прикасается к нему, как к женскому телу.

Как он делал с моим.

Я плотнее сжимаю бёдра и стискиваю зубы.

— Хочешь узнать кое-что забавное? — Несмотря на то что Джун обращается ко мне, он не отрывает взгляда от бокала. — Я подумал о тебе то же самое, когда впервые тебя увидел.

В замешательстве я поднимаю бровь.

— Я посмотрел на тебя и подумал: «Вот, эта девушка понятия не имеет, что такое опасность».

Против воли уголки рта складываются в грустную улыбку. В тот момент я не была ни дерзкой, ни наивной.

Просто отчаявшейся.

И он воспользовался этим.

— Я изменилась.

Его взгляд путешествует по моему телу.

Медленно.

Осторожно.

Я чувствую, как он скользит по моим голым ногам, и живот сжимает в тисках. Там, где проходит его взгляд, остаётся огненный след. Джун не прикасается ко мне, но кажется, что делает именно это. Его руки были точно такими.

Лёгкие. Но горячие.

— Не так сильно, как думаешь.

Это всё, что он говорит.

Всего пять простых слов, но они способны перечеркнуть годы борьбы за то, чтобы вновь обрести себя, взять свою судьбу в собственные руки и обеспечить будущее сыну. Внезапно я снова ощущаю себя женщиной, попавшей в ловушку жизни, которую она не выбирала и из которой не может выбраться. Я во власти его прихотей, его жажды власти и мести, его желания всегда одерживать верх.

— Ты не прав.

Как только я осмеливаюсь возразить ему, Джун приподнимает уголок рта и переводит взгляд на меня. Его глаза, хоть и тёмные, жадно блестят.

— Думаешь, ты стала сильнее? И можешь принимать решения?

— Я не думаю: я знаю.

Он опирается бёдрами о край стола и выпячивает грудь. Когда Джун облизывает губы, моё сердце замирает в горле.

Его голос становится немного хриплым, заставляя меня вздрогнуть.

— Тогда иди сюда и докажи мне это.

Берёт на слабо. Я потратила больше половины жизни на то, чтобы скрывать свои чувства и справляться с мужским вниманием. Я могу сделать это снова, даже если на этот раз это будет он.

Я встаю со всем хладнокровием, которое у меня есть.

Шаг за шагом я сокращаю разделяющее нас расстояние.

Меня захлёстывают воспоминания.

На этом столе мы трахались.

А потом заключили договор, который изменил мою жизнь.

Как только ноги касаются его ног, я останавливаюсь. Мы стоим лицом друг к другу, нас разделяет лишь дыхание. Я тянусь к бокалу, который он наполнил для меня, и подношу к губам. Чертовски вкусно. И крепко. Из-за спешки пара капель скатывается в уголок рта.

Из нагрудного кармана пиджака краду у него носовой платок и вытираю им губы.

Большая ошибка.

Он пахнет им.

Табаком, кровью и порохом.

Я глубоко вдыхаю. Мы так близко, что ничего не можем скрыть друг от друга. Вены на моей шее пульсируют всё сильнее и сильнее, подстраиваясь под бешеный ритм сердца.

И всё же я не сдаюсь.

Я не отстраняюсь и не отвожу взгляд.

— Почему ты хочешь, чтобы я вернулась?

— Потому что здесь твоё место.

Нет, неправда.

В его больном воображении я принадлежу не этому месту.

Толькоему.

Но я здесь не для этого.

— Я серьёзно, Джун.

Как только произношу его имя, его глаза темнеют. Джун набрасывается на меня и меняет наши позиции. Он зажимает меня между столом и своим стройным телом. Его руки цепляются за стол, а не за мои бёдра. Джун не прикасается ко мне, но мне кажется, что он это делает. Хотя и на расстоянии, я чувствую тепло его кожи. Я заставляю себя сделать вдох. Держаться, когда всё остальное в мире рушится, медленно исчезая.

Остаёмся только мы.

Сцепленные взгляды.

Нас разделяет невыносимое напряжение.

Когда он наклоняет голову в сторону, его дыхание касается моей шеи.

— Скажи мне. Скажи мне, почему я хотел видеть тебя здесь.

Его голос похож на бархат.

Мне приходится напоминать себе, что нужно дышать.

Ответить.

— Ты хочешь отомстить?

Его смех разбивается о мои губы.

— Если бы я хотел убить тебя, я бы уже сделал это. И много лет назад.

Если бы только могла, я бы вздохнула с облегчением.